– Возьми галоши! Мне Тарий их дал, вон стоят, у двери!

Эйна обрадовалась: ей не хотелось, чтобы Кортан ещё и ботинки ей надевал.

– Кстати, куда это ты собралась?

– В туалет! – с вызовом сказала Эйна.

Сейчас ей почему-то показалось, что это неловкая ситуация. В охотничьем домике туалета нет, и пока она здесь живёт, ей надо будет постоянно уходить в лес и искать там укромное место. Хотя всего пару месяцев назад, когда она везла Кортана сюда из Шестой зоны, они точно так же по очереди отлучались по своим делам в лес, и Эйну это совсем не смущало. Но Кортан просто кивнул, и ей стало легче – не хватало ещё, чтобы он попытался шутить или стал обсуждать с ней, как она собирается снимать штаны одной рукой.

После завтрака Эйна попросила Кортана отвезти её к Тарию. На этот раз ехали не так медленно, как вчера – в ярком солнечном свете Кортан хорошо видел все неровности на дороге и успевал чуть поворачивать, чтобы вездеход не подпрыгивал.

Тарий с сочувствием посмотрел на забинтованную руку Эйну, а потом неожиданно рассмеялся, повернувшись к Кортану:

– Это ты ей так отомстил за свой перелом?

В первую секунду Эйна хотела обидеться, но когда посмотрела на спокойные лица Тария и Кортана, вдруг почувствовала такое тепло в груди, что обижаться расхотелось. Она ясно осознала, что эти двое всегда придут ей на помощь, что бы ни случилось. Эйна чуть не расплакалась. Вот так же она могла бы рассчитывать на своего отца, если бы он был жив.

Глотая слёзы, Эйна отошла к столу и сделала вид, что рассматривает какие-то железяки, которые Тарий чинил перед их приездом. Немного успокоившись, она сказала:

– Тарий, у меня к тебе просьба. Можешь несколько дней побыть старостой вместо меня?

Он ответил не сразу. Перевёл взгляд с Эйны на Кортана и обратно, хмыкнул, потом спросил:

– А что, старосте нужны обе руки? С повязкой не сможешь работать?

Эйна почувствовала, что краснеет, и посмотрела на Кортана. Он всё понял и объяснил за неё:

– Работать-то Эйна сможет, но нужен кто-то рядом, кто будет о ней заботиться. Ну, знаешь – накормить, напоить… Подать, принести. Здесь я могу Эйне помогать, а к ней домой мне пока нельзя.

– Почему? – спросил Тарий с таким видом, будто действительно не понимает.

Кортан приподнял брови и развёл руками.

– Мы ещё не готовы.

– Что ж, тогда готовьтесь! Не волнуйся, Эйна. Заменю тебя. Недели тебе хватит, чтобы поправиться?

– Надеюсь! Спасибо!

На обратном пути Эйна вспоминала слова Тария. Он как будто что-то не договаривал. Как будто чего-то ждал и от Кортана, и от неё. Возможно, Кортан ему что-то рассказывал, пока они жили вместе, и теперь Тарий думает, что Кортан и Эйна всё ещё собираются пожениться, как тогда, полтора года назад.

«А мы собираемся?» – спрашивала себя Эйна, но ответа у неё не было.

За те несколько дней, что Эйна провела в домике Кортана, они как будто заново узнали друг друга. По вечерам, укладываясь спать на своей лавке и прислушиваясь к поскрипыванию половиц – Кортан устроил себе кровать на ящиках у входной двери, за дощатой перегородкой, – Эйна размышляла о том, как удачно она упала с вездехода и ушибла руку! Ведь если бы не это, как они с Кортаном нашли бы время так много и так откровенно разговаривать? Сейчас ей казалось, что все её сомнения и вся неуверенность в своих чувствах объяснялись только тем, что они с Кортаном отвыкли друг от друга. И самым верным решением должно было стать именно такое: найти время, чтобы целыми днями говорить обо всём подряд. Заново знакомиться.

Правда, Эйна понимала: слова «найти время» относились только к ней. За год, проведённый в Четвёртой зоне, она так привыкла к тому, что постоянно занята чем-то важным, что ей даже не приходило в голову высвободить несколько дней для Кортана. Это было её ошибкой, которая чуть было всё не разрушила. Но теперь, благодаря счастливой случайности, всё может наладиться!

По утрам Кортан занимался домашними делами: растапливал печку, приносил воду из ручья, подметал пол самодельной метлой, заваривал чай, жарил лепёшки, мыл посуду в жестяном тазу. Эйне нравилось смотреть на Кортана. Она ничего не говорила, лишь изредка отвечала на его вопросы – какие травы положить в чай и сколько лепёшек она съест. И всё это время у Эйны в голове быстро прокручивались мысли: «Что я сейчас чувствую? Почему мне так приятно на него смотреть? Почему от его голоса у меня бегут мурашки по телу?»

Эйна как будто постоянно выставляла оценки: Кортану, себе, своим чувствам. И не могла не видеть, что оценки получаются высокие. И боялась думать, что это значит.

После завтрака они обычно шли гулять в лес – без цели, без планов, без часов. Это было ново и непривычно – и Эйна, и Кортан уже давно не имели возможности бездумно и беззаботно делать, что захочется. Во время прогулок они безостановочно говорили. Сначала только рассказывали друг другу, как провели последний год. Но вскоре Эйна заметила, что Кортану недостаточно перечислять события, у него накопилось так много важных мыслей, что он больше не может молчать. И Эйна стала просто слушать.

Ей было легче: здесь, в Четвёртой зоне, у неё сразу появились хорошие подруги, с которыми она всегда могла поделиться тем, что её волнует. Поэтому она не носила в себе тяжкие переживания, а рассказывала о них подругам, получала слова утешения и успокаивалась. А Кортану было не с кем обсуждать всё, что его угнетало. В Шестой зоне он так и не завёл друзей. Он жил в палате с мелкими мошенниками и ворами, и у него не возникало желания обсуждать с ними свои мысли.

А ему так хотелось выговориться! Его мучили не только сожаления о разрушенной благополучной жизни и о потере Эйны. Он был в отчаянии из-за разлуки с любимой сестрой, тосковал по своей интересной работе, страдал из-за непоправимого разлада с родителями, испытывал ненависть к Ливе. Постепенно, шаг за шагом, Кортан всё это рассказал Эйне. Она слушала очень внимательно, это всегда было её сильной стороной – Эйна умела полностью погружаться в чужую историю, ярко представлять себе ощущения рассказчика, а потом, вынырнув из этого воображаемого мира, предлагать новые и неожиданные решения.

Вот и сейчас, когда Кортан описывал всё, что с ним случилось, Эйна смотрела на события как