И вот, на тридцать шестой странице, я нахожу нужный мне абзац.

* * *

Все поколения верховной жрицы и ее священников располагались в Священном Храме. Сто восемьдесят лет назад он испарился без следа вместе с верховной жрицей Судаджи и всем ее окружением. Их тела так и не нашли. Подобающее наказание для кощунственных наньйю, которые утверждали, что сами боги назначили их священников надзирать за всей магией из Священного Храма.

* * *

Эту книгу написали еще до моего рождения.

Язвительный тон последнего предложения напоминает мне одну рукопись наньйю из папиной тайной библиотеки. Их народ был потрясен и опечален загадочным исчезновением Священного Храма, но другие страны увидели в этом божественное наказание и приняли его с радостью. Правда, к их разочарованию и вопреки ожиданиям, наньйю не утеряли свою магию и она ни капли не ослабла.

Я пролистала еще несколько страниц и прочитала о том, что после того инцидента выбрали новую верховную жрицу из самых могущественных магов и построили новую величественную резиденцию, но назвали ее по-простому – Храм Магии.

Выходит, все это время Священный Храм находился в духовном мире внутри Божественного Камня? Как так вышло и почему? Странно, что до этого я ни разу не слышала и не читала о самом амулете. Если он правда хранит в себе безмерные силы, за владение этим артефактом может развязаться война. Знал ли мой отец об истинной сущности и силе амулета?

Великие небеса, у меня столько вопросов!

Всю последнюю неделю я молилась о том, чтобы вновь попасть в Священный Храм, но он так и не снился мне снова. Мой амулет словно жил своей жизнью.

Я должна найти способ самой войти в духовный мир.

Глава двадцать первая

Утро Элитной охоты выдается ясное и светлое. Король Рейфень и принцы возглавляют длинную процессию из города в широкие поля. Их сопровождают старейшина Хансинь и две дюжины королевских стражников. Дальше едут чиновники и их сыновья, слуги, которые отвечают за гончих, следом – дамы и их провожатые. Большинство женщин сидят в экипажах, а все мужчины – на лошадях. Слуги и солдаты замыкают процессию.

Мы с Юнли предпочитаем ехать верхом, под открытым небом, а не в тесной коробке. Мы шутим о том, что она предпочла мою компанию своим братьям и отцу. Фэй и два стражника принцессы едут рядом с нами.

Джие скачет далеко впереди, на своем беорнском коне, которого назвал в честь самого крупного созвездия в северном полушарии: Небесный Танцор. Они прекрасно подходят друг к другу: прекрасные и величественные, каждое их движение пропитано внутренней силой.

Меня поразило то, насколько быстро Джие приручил легендарного зверя. Даже король не скрыл своего восхищения, когда его любимый сын выехал на своем скакуне. А когда принц соскочил с седла и встал на колени, Рейфень поднял его на ноги, похлопал по плечам и приобнял одной рукой. Он смеялся как самый обычный отец, который искренне радуется достижениям своего ребенка, переполненный чувством гордости.

– Мой сын, ты достоин своего имени! – прогремел Рейфень.

Его имя, Джие, означает «выдающийся».

Губы Вена искривились, словно он надкусил горький лимон. Лицо Кая застыло как мрамор. Только Рен поздравил брата.

Затем и Хансинь поздравил Джие, а Юнли подозвала меня, чтобы ехать вместе.

Днем, уже после полудня, мы добрались до лагеря, где уже поставили несколько палаток. Одну из них, желтую с вышитой эмблемой с драконами, я замечаю сразу, как спрыгиваю с седла. Она больше всех других и скорее напоминает павильон.

– Я попрошу раскинуть мою возле отцовской, – говорит Юнли.

Я киваю:

– Увидимся позже.

К нам с Фэй сразу подходит один из солдат и предлагает следовать за ним. Нас ведут на окраину лагеря, где постепенно нарастает скопление палаток разных оттенков: красных, оранжевых, фиолетовых, синих. Все они покачиваются в море зелени. На некоторых гордо развеваются флаги с семейным гербом.

Фэй раскручивает сверток, который везла ее кобыла, и мы приступаем к работе. Мне и раньше доводилось ставить палатку, но вдвоем это не так просто.

– Миньсин?

Не отпуская непослушный шест, я оглядываюсь на Джие с Яо.

– Это работа не для благородных девушек, – с улыбкой говорит Яо.

Я возвожу глаза к небу:

– Я вовсе и не благородная, а простолюдинка.

Джие хмурится. Наверняка его палатку возвели стражники, как и для всех остальных аристократов тяжелую работу выполнили слуги. Я не обращаю на него внимания и продолжаю трудиться. Внутри Джие явно идет борьба. Наконец он решается и отрывисто кивает своему другу:

– Хватит бездельничать, иди помогай.

Признаться, я удивлена, что он опустился до физической работы. Если честно, меня даже тронул этот жест, но голос в голове все так же твердил: держи его на расстоянии. Сегодня утром он сопроводил меня к началу процессии, но я обходилась краткими, формальными предложениями. Если принц и заметил мою отстраненность, он этого не показал.

Вчетвером мы быстро ставим палатку, всего за пару минут.

– Я должен идти, – говорит Джие. – Отец позвал нас с братьями. А потом вернусь, помогу тебе устроиться.

Они с Яо уходят, и мы с Фэй решаем прогуляться. Посреди поляны тянется длинный стол с фруктами и выпечкой, и слуги предлагают вино. С дюжину стариков отдыхают поблизости и ведут беседу. Из чиновников мало кто участвует в охоте. Считается, что этот спорт больше подходит для молодых. Моего дяди тут нет, и меня это радует.

По левую руку от стола собираются группки девушек и юношей примерно моего возраста, в разноцветных одеждах. Они как гуси, которые весело покачиваются и непрерывно гогочут. Я замечаю Айлин. Она больше молчит, и на лице у нее пустая, светская улыбка.

Справа от меня солдаты пытаются справиться с гончими, которые заходятся лаем. Дальше по тропе, на фоне зеленого леса, который вот-вот сменит листву на золотисто-оранжевую, молодые аристократы готовят свои луки для охоты. С ними и мой двоюродный брат Бо, болтает и смеется.

Я стою на краю поляны и размышляю, куда бы сходить прогуляться, когда ко мне подходит чья-то служанка. Я оглядываюсь вокруг, но рядом с нами больше никого нет. Значит, ей нужны именно мы. Фэй смотрит на нее, сощурившись.

Служанка останавливается на расстоянии вытянутой руки от меня:

– Вы, должно быть, госпожа Лю.

– Да, – отвечаю я, пытаясь скрыть свое удивление.

– Вы здесь единственная без макияжа, – объясняет она.

Даже не знаю, за комплимент это принять или за оскорбление.

Служанка машет рукой туда, откуда пришла:

– Придворная дама