Очевидно, он изучил мое прошлое, и нет смысла что-либо отрицать. К тому же мне правда любопытно.

– В вашей культуре не принято брать больше одной жены, и она может уйти от мужа, если пожелает. Женщины работают в государстве и занимают важные посты. Роль духовного лидера и вовсе отводится только женщинам, и верховная жрица следит за всем, что связано с магией.

В Дачжоу нам обычно приходится сидеть дома и следить за хозяйством, и, хотя лично я уважаю мамин деловой талант, мне прекрасно известно, что общество смотрит на нее с осуждением.

– Все верно, – говорит Хансинь. – Такая проницательная женщина, как вы, добьется большого успеха в Наньйю. Жаль видеть, как ваш потенциал теряется в этом королевстве.

Хотя магии я опасаюсь, мне завидно, что женщины Наньйю наслаждаются свободой. Впрочем, Хансиню не обязательно это знать.

– Даже несмотря на то что во мне нет магического таланта? – с вызовом спрашиваю я, не ожидая серьезного ответа, но он меня удивляет.

– Уверен, вам известно, что все граждане Наньйю теперь имеют равные права и что в революции участвовали выдающиеся женщины. Острый ум – тоже своего рода магия, и этому нас научила история.

По мне проходит шоковая волна. Он абсолютно прав, но я не думала, что услышу это от него.

– Вы можете сами познакомиться ближе с нашей культурой, когда пожелаете, – добавляет Хансинь.

Я ошарашенно на него смотрю. Он что, приглашает меня посетить Наньйю? Я всегда мечтала путешествовать по континенту и бывать в разных странах, как отец.

В дверях появляется Рен, и я тут же встаю.

– Ваш дом еще красивее, чем я себе представлял, Миньсин, – говорит он.

– Спасибо вам за непомерно добрые слова, ваше высочество.

– Что ж, мы с вами еще встретимся, госпожа Лю, – обещает Хансинь, поднимаясь с дивана. – Надеюсь, в следующий раз вы будете говорить более открыто. А сейчас мне пора.

Он скользит к выходу из комнаты, и телохранитель сразу следует за ним.

– Фэй, пожалуйста, проводи наших гостей.

Фэй выходит вместе со всеми, и я провожаю их взглядом.

Голова у меня кипит. Чего Хансинь желал добиться этим коротким разговором? Он создает впечатление человека, который ничего не делает без причины. Все эти заявления о свободе женщин в Наньйю… Похоже, я ему любопытна. Возможно, он искренне восхищается моим умом. Но какая ему от этого выгода?

А его загадочный альянс с Реном… Какую роль во всем этом играет вероломный принц? Похоже, он прекратил попытки завоевать мою любовь. С одной стороны, я рада, что он оставил меня в покое. С другой, это означает, что в моей новой жизни многое изменилось. Что это значит, если Рен больше не заинтересован в моем богатстве? Впрочем, одно остается неизменным: Рен готов на все, чтобы стать королем. Тогда у него были мои деньги, интриги дяди Йи, мои советы по стратегии, но в этой жизни он остался с пустыми руками. Появился ли у него новый план по захвату власти? Учитывая то, что Рен – двуликий манипулятор, наверняка это что-то крайне опасное, возможно как-то связанное с Хансинем. Он привел Хансиня ко мне, но что получил в ответ?

Фэй возвращается, и ее челюсть поджата, твердая, как гранит, а на лбу тревожные морщины.

– Что нужно этому скользкому мерзавцу? – шипит она. – Я его убью, если он попытается тебе навредить.

– Мне кажется, у него другие намерения, – говорю я, хотя это еще не значит, что он не представляет для меня угрозы. – Но согласна, с ним надо быть осторожнее.

* * *

Я чувствую прилив радости, когда чуть позже тем днем меня приходит навестить Джие, но убеждаю себя, что просто рада человеку, которому могу доверять, особенно после нежеланного, пускай и краткого визита Рена.

Мы с Джие гуляем по саду, и я рассказываю ему об утреннем визите Рена и Хансиня.

Он резко останавливается и задумчиво морщит лоб:

– Что Хансиню от тебя нужно? Ты знаешь, что мы с братьями по очереди охраняем старейшину, но на самом деле, по тайному приказу отца, мы еще и следим за ним. Мой отец рассчитывает узнать правду о том, что Хансинь ищет в Цзиньси.

Я хмурюсь:

– Рен скорее пытается завоевать его расположение. Что за игру он затеял?

Как могут поладить змей и лис?

– Твои тревоги заслуживают внимания. Я это изучу.

– Будьте осторожны.

Я понимаю, что неосознанно схватила его за руку, и хочу ее отнять, но он сжимает мои пальцы:

– Не знаю, за что ты столь сильно ненавидишь Рена, Миньсин, но обещаю: я защищу тебя от него.

– Я его не боюсь.

– Поэтому я тобой восхищаюсь, – улыбается Джие.

Мое сердце сбивается с ритма. Я быстро отвожу взгляд.

– Мои люди развели слухи об обманчивой натуре Рена, и теперь Кай с Веном начали обращать на него внимание. Он не сможет долго скрываться под маской.

Я киваю:

– Ему придется показать свое истинное лицо.

Какое-то время мы идем в тишине, и я отчетливо осознаю, как мало расстояние между нами. Он пахнет лавандовым мылом и свежим хлопком. Его рука касается моей, и у меня по коже пробегают мурашки.

Джие вдруг останавливается, и я вместе с ним.

– Я говорил всерьез, Миньсин.

Мое сердце начинает бешено колотиться.

– Я восхищаюсь твоим ярым, бесстрашным духом, – говорит он, обхватывая ладонями мое лицо. – Правда. Но от своих слов не откажусь. Я защищу тебя.

От его пылкого взгляда у меня перехватывает дыхание.

Он подается ближе, и не успеваю я пошевелиться, не успеваю никак среагировать, как наши губы соприкасаются. Мир словно переворачивается, и кажется, будто это мгновение длится вечность. Я закрываю глаза и покачиваюсь. Его губы теплые, мягкие и нежные. Во мне порхают тысячи крыльев, и по телу пробегает сладостная дрожь.

Нет. Я не должна переступать эту черту.

Мгновение спустя я отстраняюсь, обрывая поцелуй, и опускаю взгляд в пол, едва ли не боясь смотреть на Джие.

Он было тянется ко мне, но затем опускает руку и шепчет:

– Я тебя… оскорбил?

– Нет, – выдыхаю я. – Но… Вам лучше уйти.

На минуту повисает мертвая тишина.

– Хорошо, – говорит Джие и, чуть помедлив, добавляет: – Увидимся утром на Элитной охоте?

Я киваю.

И еще долго после того, как он уходит, стою на том же месте, в паутине запутанных мыслей и чувств.

И не могу в них разобраться.

Глава двадцатая

За нашим еженедельным матчем в сянци я рассказываю Юнли о странном