Интересный вопрос. Я об этом не задумывался.

— А у тебя с этим проблемы? — поинтересовался я.

— Мне тридцать пять лет, а у меня ни разу ещё девушки не было! Я даже не целовался ни разу! — выпалил Антон. — Сам-то как думаешь⁈

Он сказал это даже излишне громко, и на нас обернулись несколько людей. Оу…

— Что ж, если это тебя беспокоит — я тебе помогу, — заявил я. — Разберёмся с этой твоей проблемой.

Такая проблема явно у него в голове. Я смогу разобраться с ней, если прокачаю психиатрический аспект.

Который между тем нужен мне и для помощи Матвею, айтишнику с немотой. Насколько я помню, его немота связана с сильным эмоциональным потрясением, и психиатры помочь не могли. Но если я снова воздействую на него сразу несколькими аспектами — то смогу его вылечить.

Он тоже участвовал в попытке сорвать первый этап конкурса на лучшую клинику, но я уверен, это было по приказу Кобылина.

— Правда разберёмся? — с надеждой переспросил Чехов.

— Правда, — кивнул я. — А пока иди домой, и тренируй свою магию. Всё, как я тебя учил. Ждём ответа от совета.

— Понял, — радостно кивнул Антон. — Увидимся!

Настроение у него поднялось, и он поспешил домой. А я отправился по следующему пункту своего плана на день. К Жукову, в психиатрическую больницу имени Ордина. Располагалась она на набережной реки Мойки.

Жуков Михаил Игнатьевич не считался опасным пациентом, тем более я был врачом лучшей клиники города, поэтому допустили меня к нему без проблем. Он как раз отдыхал в своей палате.

Белая мебель, массивная дверь, решётки на окнах. Да уж, подобная обстановка была весьма удручающей.

— Добрый день, Михаил Игнатьевич, — поздоровался я с Жуковым. — Как вы?

Лечили здесь опять-таки совокупностью психиатрической магии и препаратов. Но препаратам уделялось больше внимания, как и во всех других областях.

Со временем я хотел изменить и эту сферу, но пока приходилось работать с тем, что есть.

— Лечусь, — немного замедленно ответил Жуков. — Много отдыхаю и лечусь.

Его пришлось определить сюда, не было другого выхода. Из-за своего желания получить от меня рецепт эликсира бессмертия он давно уже потерял рассудок.

Я проверил его психиатрическим аспектом, заодно влил немного магии. Это заставило его взгляд прояснится. Излечить пока что не могу, но по крайней мере, ненадолго ему станет легче.

— Я пришёл кое-что обсудить, — заявил я. — Вы не знаете, есть ли у барона Филимонова дети?

— Точно нет, — покачал головой Михаил Игнатьевич. — Иначе об этом было бы известно в обществе.

Логично, но Филимонов упоминал, что он наоборот прячет своего сына от аристократического общества. Я решил задать вопрос по-другому.

— А была ли у барона Филимонова женщина, любовница? — спросил я.

Барон Жуков задумался.

— Вообще-то одна была, — медленно кивнул он. — Лет пятнадцать назад. Простолюдинка, не помню, где работала. В общем, Филимонов тогда к ней чуть ли не каждый день мотался. Несколько лет роман этот продлился.

— А что потом? — кажется, это именно то, что нужно.

— Потом он перестал рассказывать, — пожал Михаил Игнатьевич плечами. — Когда я спросил прямо, заявил, что это была ошибка. Что не будет он путаться с простолюдинами. Вот и всё.

Можно предположить, что сын как раз от этой женщины. Это всё равно не доказывает точно, но, по крайней мере, хоть какое-то подтверждение этой теории есть.

— Он вам не угрожал? — сменил Жуков тему. — Не пытался узнать, где я?

— Пытался, — кивнул я. — Но здесь вы в безопасности. Я ничего ему не сказал.

Барон Жуков тоже пытался меня убить, ни раз. Но сейчас я видел перед собой больного человека. Он уже достаточно получил за свои заслуги, побывав сначала в тюрьме, а потом и в психушке.

— Спасибо, — коротко заявил Михаил Игнатьевич.

Я попрощался с ним, и покинул психушку.

«Это всё ещё не доказательство» — мысленно пробурчал крыс.

Я это и сам прекрасно знал. Поэтому уже решил, что соглашусь посмотреть его сына только на нескольких условиях. И разумеется, буду готов к любому повороту событий.

Если он обманет — то я смогу дать ему отпор. Но если он говорит правду — нельзя оставлять ребёнка в беде.

Вечер воскресенья мы с крысом провели по-разному. Его я занёс домой, оставив смотреть очередной фильм — на этот раз боевик, где крысы-мутанты спасают мир. А сам отправился домой к Насте.

Мы провели ещё одну тренировку её лекарской магии, и я отметил, что справляется она гораздо лучше. Явно тренировалась ещё и самостоятельно.

После тренировки мы отдохнули, прекрасно проведя время вместе, и я ушёл домой. Надо было выспаться перед следующей рабочей неделей, она как всегда обещала быть насыщенной.

* * *

Шуклин привычно дремал на диване после суточного дежурства, когда в ординаторскую ворвался Валера.

— Танцуй, дружище, — радостно объявил он. — Уже сегодня!

Павел недовольно приоткрыл один глаз, и уставился на Ковалёва.

— Что сегодня? — зевнув, уточнил он.

— Сегодня у Боткина начнутся большие проблемы, и его вышвырнут из интернатуры, — ответил Валера. — Какой день чудесный! Я так долго ждал, когда, наконец, отомщу ему.

Шуклин открыл и второй глаз, и теперь уставился на Ковалёва с интересом.

— Что именно сегодня произойдёт? — спросил он.

— Всё увидишь, — махнул рукой Валера. — Главное, если тебя спросят — всё подтверждай. Говори, что тоже это всё видел и слышал. Ему конец! Его не просто выгонят из интернатуры, его, скорее всего, посадят.

Шуклину почему-то стало страшно. Да, он сам не раз создавал подставы для Боткина ради места в терапии. Но отчего-то слова Валеры показались ему слишком кровожадными.

— Так, а что ты сделал? — снова уточнил он.

— Это сюрприз, — холодно улыбнулся Валера. — Не хочу портить тебе его. Так, мне нужно отойти, скоро буду!

Он выбежал из ординаторской в неизвестном направлении.

Ох и не нравилось всё это Павлу. Совершенно некстати вспомнилось, как Боткин помогал ему несмотря ни на что. Подсказывал с пациентом. Да и вообще…

Шуклин хотел место в клинике, и очень хотел выгнать Боткина. Но сейчас ему резко стало не по себе.

* * *

Утро началось с классической планёрки в ординаторской. Сегодня Зубов был в прекрасном настроении, как и Никита. Последний как раз выписал Маргариту в субботу, и они явно отлично провели выходной.

Настя тоже периодически подмигивала мне с другого конца ординаторской, напоминая, что наш выходной был не хуже.

— Итак, птенцы и прекрасная Настя, начинается новая рабочая неделя, — бодро начал Михаил Анатольевич. — Второго этапа конкурса ожидать не стоит, всё ещё