С удивлением замечаю, что над кроватью больше не висит ловец снов, подарок Лизы. Бывшая подруга сплела оберег, чтобы тот защищал меня от кошмаров. Хрустальный шар тоже исчез.

И полки заметно опустели: нет красочного издания по демонологии, баба Марья давала почитать, учебника, где доступно излагалась информация по строению чакр… В последнее время он был под рукой постоянно, я не могла потерять свой учебник!

И еще десятка книг.

Чтобы оценить масштаб бедствия, бросаюсь к своим ящикам. Пропали любимые колоды Таро и тетради теней – толстые тетради, куда я записывала все, чему научилась за годы. Помимо состава зелий и описаний ритуалов, там были заметки о моих поражениях на колдовском пути и первых, пока еще наивных и смешных, победах.

Мелькает мысль: нужно перевернуть с ног на голову все в доме, только бы отыскать драгоценные тетради и книги! Но я знаю: ничего не найдется.

Потому что, стоит прикрыть глаза, вижу, как все записи поглощает жадное пламя. Грудь будто проткнули холодным железным колом.

Я опускаюсь на колени и начинаю беззвучно кричать. В комнату заглядывает Андрей, и по его довольной физиономии я догадываюсь, чьих это рук дело.

Кажется, я понимаю, что чувствовала Царевна-лягушка, когда Иван-царевич уничтожил ее кожу, и причину, по которой колдунья пропала.

Дрюня будто сжег часть меня.

* * *

– Что ты наделал?

– Лика, милая, что с тобой? Голова так сильно болит? – с приторной нежностью интересуется парень и осторожно садится рядом.

И почему я раньше не замечала, насколько бесит звук его голоса. Изо рта вырывается лишь хриплый шепот:

– Что ты наделал?

– Так и знал, что не стоило оставлять тебя одну. Нужно было сбегать за таблеткой.

В который раз удивляет особый дар «жениха» игнорировать людей, усиленно демонстрируя любовь и заботу. Задаю тот же вопрос, глядя Дрюне в глаза:

– Что ты наделал?

– Ах, ты об этом… – Парень с невинным видом осматривает комнату. – Помнишь, мы говорили: детский сад должен остаться в прошлом? Нормальные люди перестают вызывать пиковую даму и матерных гномиков классу к седьмому. Вначале я думал: у всех свои тараканы, но в последнее время твое увлечение кажется опасным. – Дрюня берет меня за руку, но я отдергиваю ладонь. – Встань на мое место: любимая постоянно зависает со странной, явно спятившей бабкой и выпадает из реальности. Если бы моя девочка продолжила в том же духе, я бы опасался за ее психическое здоровье!

Вот и вмешался, чтобы помочь. Еще пару дней назад я не имел права ничего тебе запрещать – был всего лишь парнем. Но теперь-то я почти муж с правом «вето», – сюсюканье сменяется так поразившими меня когда-то стальными нотками. Даже черты лица Дрюни становятся решительнее и жестче. – Твое время поработать над отношениями. Но ты к этому не стремишься, вот я и решил сделать все сам.

Из глубины поднимается клокочущая ярость. Лучше бы он меня ударил – было бы не так больно. Самое ужасное – Дрюня не притворяется. Он самодовольно уверен: в глубине души ему будут благодарны за то, что избавил свою «неразумную девочку» от опасного хобби.

– В конце концов, – снова не замечая обратной реакции, продолжает распинаться жених, – мы скоро станем семьей.

Я, по его мнению, должна буду думать о детях, а не о всякой мистической чепухе. Только сейчас задаю вопрос, который должен был прозвучать еще в клубе, во время первого танца. Как он видит «счастливое будущее», в которое тянет меня на аркане?

Андрей рисует лубочную картинку. Она иллюстрирует сладкую грезу любой адекватной девушки: родители подарят нам квартиру на свадьбу, Дрюня устроится на подработку. Он уже договорился о том, что получит место в фирме отца, – сразу приличную должность.

Конечно, мне придется уйти в декрет со второго курса. Андрей мечтает о детях, чем скорее, тем лучше. То, чего хочу я, парня, похоже, не интересует.

– Вообще-то я не планировала детей в ближайшие годы.

Вначале нужно закончить образование, затем открыть небольшую практику. Чем буду заниматься – психологическими консультациями или магической помощью, пока не решила. Возможно, всем сразу.

– Ерунда, – отмахивается Дрюня. – Зачем тебе работать, если я смогу обеспечивать семью?

Дальше следует радужный рассказ о фирме отца, которая послужит билетом в нашу счастливую жизнь. В ней прекрасно все: комфорт, розовощекие малыши, поездки в райские уголки мира… но нет места мне.

В грезах парня живет альтернативная, откорректированная в фотошопе, удобная Алика. Позволяю Андрею выговориться, дожидаясь, пока он замолчит. Раньше я думала, нужно всего лишь мягко попросить парня повременить со свадьбой. Только время покажет, смогут ли два человека быть вместе.

Сейчас понимаю: мы хотим совершенно разного будущего.

Эти картинки никогда не смогут составить единое полотно. Я тщательно подбираю слова, чтобы им нельзя было придумать другую, приятную для Андрея трактовку. Объясняю: мы не подходим друг другу. Ничьей вины нет – просто слишком разные люди.

Он замечательный парень и непременно встретит еще половинку. Пресекаю возражения, что, мол, уже встретил. Ничего не получится, если одна половинка от персика, другая – от носорога.

Но я знаю множество девушек, которые ищут как раз то, что Андрей хочет мне предложить. Они будут благодарны судьбе, если встретят такого парня!

– Лика! Мне не нужны другие. Мне нужна ты.

Парень бледнеет, его голос дрожит от отчаяния, а вид, как у человека, который только что узнал о смерти кого-то из близких. Гнев отступает – теперь я ощущаю себя по-настоящему бессердечной.

Проблема даже не в том, что Дрюня не может принять магию. Если бы дело происходило два года назад и на его месте был Эрик, я бы постаралась найти компромиссы, держала практику в тайне и, возможно, действительно чем-нибудь поступилась.

Просто Андрея я не люблю. Всегда это понимала, но сейчас осознаю особенно ясно. Наш роман был ошибкой – я хотела легкую интрижку, чтобы избавиться от призраков прошлого.

Дрюня мечтал о семье и детях. «Как я позволила случайным отношениям зайти так далеко? Почему не ушла вовремя?» – на эти вопросы ответов нет. Как и нет оправдания.

Андрей начинает плакать и унижаться. Он падает передо мной на колени.

– Я был влюблен в тебя всю жизнь. Кричи за то, что я выкинул вещи, обзывай как хочешь, можешь даже ударить! Только не уходи! Скажи, – умоляет он, – что мне сделать, для того чтобы ты осталась?

Я очень сочувствую Дрюне.

Никогда придерживаться выбранного решения еще не