Публика взорвалась. Богачи повскакивали с мест, крича и размахивая руками. Кто-то истерично засмеялся, кто-то выругался так громко, что было слышно даже сквозь защитные стёкла. В одном из углов зала вспыхнула короткая драка между зрителями — видимо, кто-то проигрывал очень крупную ставку.

— Тысячу на Сокола! — проревел какой-то толстяк в первом ряду, потрясая пачкой купюр.

Никонов в своей ложе подался вперёд, на его лице появилась едва заметная улыбка. Рядом с ним Алиса смотрела на ринг так, будто видела что-то невероятное.

Вихрь сплюнул кровь на пол ринга, его глаза потемнели от ярости.

— Ты труп, — прошипел он, впервые теряя самообладание.

После той успешной атаки Вихрь перестал выпендриваться и начал работать жестко и эффективно. Каждый его телекинетический толчок теперь сочетался с физическим ударом — мощным и точным. Он явно берег силы, распределяя энергию между обычными атаками и использованием дара.

Бой становился всё жестче. Один из его ударов всё-таки пробил мой блок и рассек бровь. Кровь залила левый глаз, наполовину ослепив меня. Зрители взревели от восторга, почуяв кровь. Вихрь заметил мою проблему и усмехнулся — теперь он будет атаковать именно с этой стороны.

— Как тебе такое, трущобная шваль? — выплюнул он, не прекращая движения по кругу. — И это я только начал!

Надо было срочно менять тактику. Понимая, что в честном бою он начинает брать верх, я решил пойти на хитрость. Медленно опустив руки и слегка пошатнувшись, я изобразил сильное истощение, будто кровопотеря и многочисленные удары окончательно вымотали меня. Сквозь кровь, заливавшую левый глаз, я заметил, как Вихрь буквально воспрял духом, почуяв слабину и готовясь нанести финальный удар, который должен был увенчать его очередную победу.

И именно этого я и добивался. Когда противник думает, что уже выиграл, он теряет осторожность и допускает ошибки. Вихрь не стал исключением — его зрачки расширились от предвкушения, он глубоко вдохнул, набирая полную грудь воздуха, и на мгновение прикрыл глаза, концентрируясь для сокрушительного телекинетического удара, который должен был отправить меня в нокаут. Эта секундная пауза, этот момент самоуверенной расслабленности стал для меня идеальным сигналом к действию.

Я рванул вперед со всей скоростью, на какую был способен. Амулет на груди раскалился добела, передавая мышцам дополнительную силу. Вихрь распахнул глаза — и увидел меня уже в прыжке. Слишком поздно. Он в панике выбросил руки вперед, пытаясь отбросить меня телекинезом, но сила его дара лишь слегка замедлила движение.

Мой кулак врезался ему под ребра с такой силой, что я почувствовал, как что-то хрустнуло внутри. Вихрь согнулся пополам, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Телекинетики не привыкли к настоящей боли — они всегда держали противников на расстоянии.

Зал взорвался неистовым ревом. Богачи в первых рядах колотили кулаками по защитному стеклу, забыв о своих манерах. Кто-то визжал, кто-то орал благим матом, проигрывая целые состояния. Знать Ржавого Порта впервые видела, как их непобедимый чемпион хватает воздух ртом, сложившись пополам.

Но радоваться было рано. Вихрь быстро восстанавливался и, выпрямившись, метнул в меня такой мощный телекинетический удар, что я отлетел к канатам. Он явно разозлился и решил больше не экономить силы.

Следующие две минуты превратились в настоящий ад. Телекинетические удары обрушивались на меня со всех сторон — в грудь, в спину, в ноги. Я блокировал, уклонялся, пытался сближаться, но он держал дистанцию мастерски. Невидимые руки хватали, толкали, били. С каждой секундой становилось все труднее сопротивляться.

После особенно мощной серии ударов я рухнул на колени. Кровь из рассеченной брови заливала глаз, в груди что-то хрустнуло — возможно, сломанное ребро. Публика неистовствовала, чувствуя близкую развязку. Богачи вскакивали с мест, размахивая пачками денег и выкрикивая ставки.

Сквозь пелену боли я поднял глаза на вип-ложу. Никонов наблюдал за боем с холодным интересом ученого, изучающего лабораторный эксперимент. Рядом с ним сидела Алиса — она подалась вперед, напряженно вглядываясь в ринг.

«Вставай», — раздался в голове голос. Не мой. Александра, моего брата, чье сознание частично сохранилось в амулете. Четкий, властный, совсем не похожий на мой собственный внутренний голос. «Ты сильнее, чем думаешь. Ты Белозерский. А мы не сдаемся».

С огромным усилием я поднялся на ноги, вызвав новую волну возгласов в зале. Многие не верили своим глазам — никто раньше не вставал после такой атаки Вихря.

Телекинетик нахмурился, явно удивленный моей стойкостью. Он сделал шаг назад и поднял руки, концентрируясь для финального удара. Вокруг его пальцев заклубилась странная дымка — видимая глазу телекинетическая энергия, которая должна была окончательно размазать меня по рингу.

И тут я заметил его. Тонкий серебряный амулет на шее Вихря, выскользнувший из-под ворота формы. В металле виднелась трещина — глубокая, зигзагообразная. Блокиратор, призванный защищать его от ментальных атак. Но с таким повреждением его защита была далека от совершенства.

Нужно было рискнуть. Если мне не удастся достать его физически, может, получится пробиться через ослабленную ментальную защиту.

Я дождался момента, когда Вихрь сделал глубокий вдох перед атакой — его привычный ритуал концентрации. Его глаза на долю секунды закрылись. Именно этой микропаузы я и ждал.

Рванулся вперед со всей оставшейся скоростью, чувствуя, как амулет на груди раскаляется добела, наполняя измученные мышцы новой силой. Глаза Вихря распахнулись — он не ожидал, что я двинусь на него после таких повреждений. В его взгляде мелькнуло изумление, когда он понял, что я преодолел половину дистанции до того, как он успел среагировать.

Телекинетик в панике выбросил руки вперед, высвобождая накопленную энергию, но я был готов — поймал момент между замахом и ударом, нырнул под силовую волну и оказался в его личном пространстве, где телекинез не так эффективен.

Мой кулак врезался в его солнечное сплетение, Вихрь согнулся пополам, и в этот момент треснувший блокиратор на его шее качнулся, полностью обнажившись. Я мысленно сконцентрировался на трещине, направляя через нее всю силу своего дара:

«ЗАМРИ».

Ментальный приказ пробился сквозь поврежденную защиту. Глаза Вихря расширились от шока и ужаса, когда он почувствовал чужую волю в своем сознании. Его тело застыло всего на долю секунды — но этого было достаточно.

Я нанес серию ударов — быстрых, точных, выверенных, вложив в них весь опыт уличных драк и всю силу амулета. Левый хук в печень, правый апперкот в челюсть, еще один удар в уже поврежденные ребра. Каждый удар находил цель с безжалостной точностью.

Вихрь пытался контратаковать, но его концентрация была нарушена болью и ментальным вторжением. Он отчаянно