Сусу, не сдержавшись, сделала несколько шагов к нему, но вдруг замерла. Что она делает?! Она что, вернулась на пятьсот лет назад, когда была обязана оберегать его? Решение встать на путь безжалостности уже принято, а значит, следует порвать с прошлым раз и навсегда.

Под обеспокоенным взглядом Яо Гуан девушка помолчала мгновение и присела на корточки.

Таньтай Цзинь закрыл глаза. В его лице не осталось ни кровинки, он так ослаб от ран, что не чувствовал больше ни злости, ни разочарования. Любой из присутствующих мог легко убить его. Пожалуй, впервые он попал в такое безвыходное положение.

Цан Хай настороженно следил за Сусу.

– Младшая сестрица Ли, что ты собираешься делать?

Хотя у него сложилось хорошее впечатление об этой совершенствующейся, он не мог допустить, чтобы пострадал самый талантливый ученик его секты. Зная, что Ли Сусу и Таньтай Цзинь недавно поссорились, Цан Хай боялся, что она воспользуется моментом и отомстит. Вот только божественное оружие на ее шее слишком мощное, раз способно противостоять последователям демонического пути. Получится ли у него защитить младшего собрата?

Однако Сусу обернулась и позвала:

– Старшая сестрица Яо Гуан, помоги мне.

Та быстро подошла. Она сразу догадалась, что задумала подруга. Секта Хэнъян всегда стремилась «расти из поколения в поколение», поэтому каждый ученик в разной степени владел навыками исцеления. Яо Гуан, ученица старейшины Цин Чи, считалась лучшим лекарем.

Девушки одновременно развернули кисти рук и кончиками пальцев коснулись ран Таньтай Цзиня. В его тело полилось зеленое свечение, похожее на свет звезд.

У Цан Хая отлегло от сердца. Похоже, он был слишком мелочен.

– Спасибо вам! – торопливо поблагодарил он.

Порезы и ссадины на теле Таньтай Цзиня тут же затянулись, тогда как кровотечение из более глубоких ран удалось остановить с трудом. Бледная Яо Гуан первой опустила руку.

Подобное магическое искусство требует от целителя обильного духовного начала. И хотя по уровню совершенствования Яо Гуан опережала Сусу, даже ей едва хватило сил на то, чтобы залечить раны человека, духовная сила которого была почти исчерпана.

Когда и Сусу убрала руку, Яо Гуан вздохнула и посоветовала Цан Хаю:

– Твой младший собрат серьезно пострадал и должен вернуться в секту, чтобы поправиться. На его теле осталось несколько ран, зараженных демонической ци. С этим нам с сестрицей не справиться. Как только окажешься на месте, тебе нужно будет извлечь ее.

Цан Хай согласился:

– Хорошо, так и поступим.

Тем временем освобожденные из коконов совершенствующиеся один за другим приходили в себя. Однако больше всего Яо Гуан волновал возлюбленный, которого забрал император нечисти.

Она позвала Сусу:

– Сестрица, давай поскорее вернемся в секту и попросим наставника и главу спасти Гунъе Цзиу.

Та кивнула и направилась вместе с ней к выходу, но вдруг остановилась. Увидев, как побледнели губы подруги, Яо Гуан спросила:

– Сестрица, с тобой все в порядке?

Сусу покачала головой:

– Я забыла кое-что сказать Цан Хаю. Ты возвращайся, я тебя догоню.

Подруга согласилась:

– Береги себя!

Когда Сусу вернулась, Цан Хай с удивлением уставился на нее. Глядя на потерявшего сознание Таньтай Цзиня, она сказала:

– Собрат, я хотела бы попросить тебя кое о чем.

– Младшая сестрица Ли, пожалуйста, говорите.

– Если он спросит, кто залечил его раны, что ты ответишь?

– Что совершенствующаяся Ли с сестрицей помогли ему.

Девушка слегка поджала губы, затем ответила:

– Нет, скажи лучше, что это была только Яо Гуан. Она сделала это в знак признательности за спасение собратьев от заклятья шелкопряда.

Цан Хай изумленно поднял брови:

– Совершенствующаяся Ли, но почему?

Добродушный толстяк всегда отличался проницательностью. Вот и на сей раз он был совершенно уверен, что младшего собрата и дочь главы Хэнъяна связывают запутанные отношения, а может, и любовь. Иначе почему юноша, всегда такой сдержанный и равнодушный, бросился на превосходящего по силам противника, чтобы спасти эту прекрасную девушку? Да и она, судя по всему, сопереживает его страданиям, но почему-то не хочет, чтобы он об этом знал.

Сусу настаивала:

– Прошу тебя, собрат, просто сделай, как я говорю. Я не хочу иметь с ним ничего общего. Терпеть его не могу.

Цан Хай смущенно пробормотал:

– Хорошо, хорошо!

При этом он подумал: «Какое счастье, что братец без сознания, иначе ему было бы очень обидно услышать эти слова».

Сусу поклонилась и развернулась, чтобы догнать Яо Гуан.

Она не беспокоилась о том, что Цан Хай проговорится. Большинство совершенствующихся честно держали свое слово, так что вряд ли он скажет правду. Между ней и Таньтай Цзинем не все ясно, поэтому она больше не хотела вспоминать об их вражде, особенно если в будущем они встретятся с оружием.

Пройдя несколько десятков шагов, девушка тихонько покашляла и опустила руки, забрызганные кровью. Ее внутренности все еще повреждены…

Чон Юй заметил ее окровавленные ладони:

– Ты… Ты тоже ранена?

Будучи пострадавшей, отдала всю свою духовную силу, лишь бы исцелить юношу! Чон Юй не так давно увидел мир, еще ничего не понимал в человеческом мышлении и не знал, как ладить с другими, но почему-то ему стало не по себе.

– Прости, прости, я не знал, что ты пострадаешь, если воспользуешься мной! Никогда больше не буду действовать необдуманно! – тихо пролепетал кунхоу, казалось плача. Правитель нечисти выковал его, божественное оружие, ставшее последним из всех сокровищ мира, лишь для того, чтобы защитить дочь.

Сусу действительно пострадала от отдачи, но и не думала обвинять артефакт в том, что сама не совладала с его мощью. Девушка коснулась кулона, в который превратился кунхоу:

– Я тебя не виню.

Чон Юй с изумлением посмотрел на ее нежное выражение лица. Он тотчас вырос и превратился в летающее божественное оружие, а затем приземлился рядом с Сусу:

– Полетели! Догоним Яо Гуан!

Таньтай Цзинь очнулся, только когда Цан Хай привез его обратно в секту Сяояо. Поднеся чашу с лекарством, приготовленным из духовных трав, старший собрат помог ему подняться. Тот понюхал отвар и выпил его залпом, затем пошевелил рукой и понял, что раны на его теле зажили.

Подняв глаза, юноша встретился взглядом с Цан Хаем и хрипло спросил:

– Собрат, кто исцелил меня?

Под пронзительным взглядом Таньтай Цзиня тот почувствовал себя неловко, но объяснил все так, как велела Сусу:

– Как это «кто»? Ты спас совершенствующихся, заключенных в коконы, поэтому сестрица Яо Гуан из благодарности помогла тебе.

Таньтай Цзинь промолчал, лишь крепче сжал пустую чашу, так что Цан Хай не смог вырвать ее из рук соученика. Толстяк почувствовал себя