— Абсолютно незаслуженно, — соглашался с ним Багель. — Я лично знаю этого человека ни один год. Он большой знаток управления владениями Его Высочества. Налоги, пошлины, сборы — это его конёк. Он в тарифах и пошлинах как рыба в воде.

— Что ж такого специалиста земле и не хватает, как мне кажется. И что же решение уже принято? — почему-то генерала немного расстроила эта новость. Возможно потому, что герцог не позвал на должность обратно его хорошего знакомца Фезенклевера. Толкового и умного человека.

— Ну, конечного же нет, это всё слухи. Только слухи. Решение принц должен принять на совете. Сегодня.– Качает головой Кюн. Но в его тоне и взгляде явно проступает осведомлённость, если не уверенность: Всё уже предопределено.

И в это время большая дверь, ведущая в столовую, распахивается с шумом, едва не выбивая у лакеев подносы из рук, беседовавшие господа оборачиваются к ней, пологая, что завтрак окончен, и сейчас тут появится принц и его ближайшие сановники… И принц появляется, но это юный принц, Георг Альберт Мален, наследный принц Ребенрее. Он был с каким-то товарищем, и оба молодых человека прошли бы мимо беседующих у окна трёх сановных господ, не брось принц в их сторону взгляда. Георг Альберт как увидел Волкова, так засиял и сразу пошёл к нему, высокий, длинноногий, по-юношески чуть нескладный, ещё издали протягивая руку, и улыбаясь как дитя и радуясь встрече:

— Барон!

Кюн самый проворный из всех, успел согнуться в поклоне первый, и поклон его был самым низким, за ним склонился и секретарь магистрата Багель, а сам генерал, кланялся не так низко, авось не придворный хитрец, но зато уже протягивал принцу руку:

— Ваше Высочество!

— О, барон! Маркграфиня Винцлау оценила ваш подвиг! — Сразу замечает цепь молодой и богато одетый человек, что был с герцогом. — Об этом все говорят.

А генерал улыбается юноше и кланяется незнакомцу:

— Да, Её Высочество сочли меня достойным этой награды.

Но сам, честно говоря, не очень-то рад этой встрече, он почему-то сразу подумал: «Мальчишка опять начнёт выспрашивать про Брунхильду, просить её адрес».

А генерал вовсе не хочет помогать ему. Он знает, что герцогиня явно не обрадуется, если Волков будет содействовать связи принца и графини фон Мален, будь та связь даже эпистолярной. А может и сам герцог тем не будет доволен. Вот и думай, как тут быть. Кому угождать: молодому принцу, или его родителям?

Глава 2

А Георг Альберт фон Мален, крепко жмёт руку генералу и едва удостаивает кивка двух других придворных: да, да, вам тоже привет, господа, и вспоминает:

— Барон, позвольте вам представить моего кузена графа де Вилькора, он из фамилии де Фрионов. Моя любимая тётушка при рождении, видно в насмешку, прозвала его Годфруа… Годфруа Эрнст Алоиз, — тут принц смеётся и панибратски кладёт кузену руку на плечо, — но он у нас простой и вовсе не спесивый человек и запросто откликается на имя Готфрид.

Граф Готфрид чуть ниже ростом чем Георг Альберт и, кажется, немного моложе. На год или что-то около того. Но по одежде и по его перстням, видно, что и принц, и граф люди одного круга. И раз они кузены — одной семьи. А ещё у них одинаковые причёски. Волков кланяется молодому графу и представляется:

— Барон фон Рабенбург. — Он хочет сказать, что он генерал и всё прочее, но не успевает.

— Это лишнее… Я знаю кто вы, — сразу отзывается Готфрид де

Вилькор. — В дворце все знают кто вы, все о вас лишь и говорят.

— Обо мне? — Удивляется барон.

— Да, о вас, — уверяет его принц. — Я только что на завтраке рассказал Готфриду и батюшке, и другим господам, об ужине, на которым вы нам поведали о страшном, горном замке кровавого графа Тельвиса, где-то там, на юге… И о тех кровавых злодеяниях, что там творились.

— Ах, как я сожалею, барон, что не слышал вашего рассказа, я приехал вечером и не был приглашён к герцогине, — заявил Волкову молодой граф. — Может быть так сложится, что вы ещё раз расскажите о том, как вы в одиночку взяли замок кровопийц.

— В одиночку? — Снова удивляется генерал и после смеётся. — Нет-нет, господа, нет! Я был не один, со мною в замке были мои оруженосцы и несколько моих солдат. Да и на подходе к замку уже были мои люди с моими офицерами.

— Но ведь, кажется, вы были там, в замке, единственным рыцарем, — уточняет граф Готфрид де Вилькор, перед этим посмотрев на принца: я ничего не путаю?

— Оруженосцы не в счёт, да и солдаты тоже! — Добавляет Георг Альберт.

— Ах, вы про это? — Тут уже Волков соглашается. — Да, я был единственным рыцарем в своём отряде. Но мои оруженосцы это дети благородных семейств и уже закалённые бойцы, хотя среди них были и совсем молодые люди.

— Ну, вот! — Восклицает молодой принц облегчённо, когда всё прояснилось. — Мы же про то и говорим, что вы были там единственным рыцарем.

И генерал ещё раз подтверждает это кивком головы: да, господа, из всех, кто был в замке, я один был обличен рыцарским достоинством.

— Господин барон, — продолжал молодой граф, — я недавно имел честь пройти акколаду и получить шпоры, — было видно, что юноша немного волнуется, — но я по своему возрасту не мог получить их по заслугам своим, а получил их скорее авансом, насколько я знаю, вы получили свои шпоры за огромные заслуги, как и землю, как и титул барона.

— Да, так и было. Признаюсь, вам, господа, мне ничего легко не давалось, — снова соглашается барон.

— Да-да, вы же дрались с горцами из-за реки, а они упорные воины, не знающие ни устали, ни пощады, вы даже ходили с успехом на их землю и разоряли её, — подхватил принц, — и они, потом, в итоге, склонили пред вам колени.

И тут Волков говорит им улыбаясь:

— Господа, вам, будущим правителям, надобно запомнить, что вслух о чьих-то «склонённых коленях» лучше не упоминать, это озлобляет тех, кого вы победили, разжигает ярость в их молодёжи, которая, пока не повзрослеет, будет требовать сатисфакции.