Марта увидела луч яркого серебряного света: луна. Зейнеп вцепилась в него, разламывая щель. Рыжая помогала. Раздался треск, и Майя выпала из заросшего дупла. Следом за ней выбралась и старуха.

– Давай! – услышала Марта далёкий голос. Дупло, зарастая, сдавило её.

Рыжая и Зейнеп схватили Марту за руки:

– Толкайся! – но дерево было со всех сторон, девочка уже не могла пошевелиться. С каждой секундой становилось всё больнее и больнее.

– Ащ! Агащ ащил! Биклянмя! – бессильно, отчаянно повторяла старуха, отпустив Мартину руку, снова вцепившись когтями в ствол, уже с другой стороны.

Чёрные струйки то ли смолы, то ли крови текли по ладоням Зейнеп в рукава.

На мгновение, видимо от старухиных заклинаний, стало полегче – чуть-чуть. Отпустили тиски, чтобы сжаться окончательно, – но этого мгновения было достаточно. Марта со всей силы оттолкнулась, Рыжая рванула её на себя, и, не успев зацепиться за лианы, девочки скатились вниз по стволу, обдирая руки и ноги ветками.

– А-ха! Никогда больше лифтом пользоваться не буду! – Марта вскочила. – Ноги вернулись! Дорогие, любимые! Дай зацелую.

И она наклонилась к своей коленке. Рыжая счастливо засмеялась.

– Свежий воздух! – Марта сделала вид, что пьёт. – Слаще мёда вкус твой!

Со ствола по лестнице медленно спустилась Зейнеп. Звериное проворство, появившееся у неё в момент опасности, ушло, и она снова двигалась как старуха.

– Зарастил проход. Закрыл, – с горечью сказала она.

– Бабуля, это был он? Балам? – спросила Майка.

– Не ифритова магия то была, – покачала головой Зейнеп. – Ифритова магия – огонь. Балам бы нас спалил. Тут другое. Поднимайся. В лагерь идём.

Пролетова помогла Марте встать. Они изучили ссадины и отряхнулись.

– Да, у Яртышникова много будет вопросов завтра, – озабоченно сказала Марта, ощупывая содранные локти.

– Не дрейфь, – Майя была спокойна, – я сделаю так, что он не заметит.

– Если это не Балам, то кто же тогда за нами гнался? – спросила девочка.

– А может то статься, – старуха задумчиво смотрела под ноги, осторожно спускаясь с холма, – что был это именно тот, кто открыл разлом и выпустил ифрита.

Тропинкой прошли они мимо старой детской площадки. Вдалеке показался забор «Агареса».

– А он нас тут не догонит?

– Ему без прохода несколько часов рысью досюда, – успокоила Зейнеп. – Я пока вас в лагерь верну. Где народу много. Ахвала пришлю вам на охрану. Многое мне ему сказать теперь надо.

Около ворот «Агареса» старуха остановилась.

– Сами дальше, – она схватила Рыжую за руку, – смотрите в оба. Яблоню, на старика похожую, знаешь? Возле столовой стоит. Положи к ней в дупло камушек али записку, я всё знать буду. Ты Балама берегись: чистый огонь он. Нет в нём пощады. А у тебя спина еловая, магия ещё не наросла до конца. Знайте: нет правды в словах Балама. Только если поместить его в треугольник, заговорит он с вами честно. И нет в нём чувств, схожих с нашими, – не будет он вас жалеть. Ему огонь нужен, огню и вернуть свободу хочет. Слушайте, нюхайте, все чувства используйте. Не обожгитесь.

Её круглые глаза искрились в темноте, как снег на морозе. Под обширной лоскутной юбкой туда-сюда в волнении ходил лисий хвост.

– Скогсры ищут, скогсры роют, сьоры текут, сьоры слушают. Ветер шелестит, цветы теряют пыльцу, море стережёт Запертого. Найдём мы твою мать. А теперь идите за ворота да укройтесь. Короткий сон после дурмана даст вам топлива на весь день.

6

Старуха направилась к старику, не заходя домой. У Ахвала не было жилья: не страшен ему был ни зной, ни холод, крыша над головой не нужна. Кочевал по всему полуострову, время от времени меняя стоянку. Часто трудно было найти его, но сегодня она знала, куда идти.

Ахвал сидел у моря. Он накинул золотой халат на четыре длинных палки и сделал из него шатёр. Рядом, на привязи, стояла его корова. Ястреб, второй слуга его, редко появлялся около старика – особенно ночью. Он охотился.

Старуха присела рядом с Ахвалом на холодную гальку:

– Я водила юную скогсру и девочку к Демерджи.

Старик не удивился. Знал он.

– Таллемайя говорит, Балам в лагере. Она шла по его следу от тисовой воронки. Где Вера, неведомо ей. Но чует дочь, что жива мать.

Ахвал кинул горсть камушков в прибежавшие подслушивать волны.

– Иди теперь ты в лагерь. Присмотри за ними, – продолжала Зейнеп, – не случилось бы с девочками беды. Авось и Балама найдёшь. Сумеешь ты его опознать, коль увидишь?

– Сумею, – ответил старик. – Давно я не видал его в человеческом облике, и всё от силы зависит – чем сильнее ифрит, тем искуснее его маскировка. Но Балам – старый знакомый мне.

– Пройди весь лагерь, пророй всех и каждого, – попросила Зейнеп, – найди его и забери оттуда. Одолеешь ты его, коли встретишь?

– Тимсах мне поможет. – Старик глянул на корову. – Пока Урса не свободен, я сильнее Балама буду.

– Хорошо, – старуха смотрела на него тревожно, – хорошо.

– Задала ты свой вопрос сьоре? – спросил Ахвал. – Про Марту?

Старуха вздрогнула. Больше знал старик, много больше, чем хотелось бы ей.

– Не ответил Демерджи мне, – Зейнеп смотрела на море, которое чёрными гребнями ложилось на камни, – помешали нам. Напали на нас, Ахвал. И думаю я, было это то существо, что открыло разлом и выпустило Балама.

– Как выглядело оно? Поведай.

Но вместо того, чтобы начать рассказ, старуха спросила:

– Как давно встречал ты бергср в наших краях, Ахвал?

– Многие сотни лет их не было.

– Думала я, изжились они. Повымерли все. Однако же существо, что гналось за нами, было похоже на бергсру: змеиное тело, голова человечья. Мы в портал на дубе подняться успели, так оно магией дерево в камень превращать стало, проход мой зарастило, мы выбрались еле-еле. Сработало, значит, моё приманное зелье, приманила его я.

– Откуда знаешь ты? – спросил старик.

– Знаю. Верь мне. И думаю, не чистая бергсра то была. А дитё смешанного союза с человеком. И не одна она. Демерджи сказал мне, разломы между той и этой стороной могут открыть только близнецы. Значит, сестра её где-то есть или брат. Ты вот что: ступай в лагерь. А я искать их стану. Авось что и выгорит.

7

Девочки быстро легли в кровати и прислушались: вокруг было тихо. Лагерь спал. Ссадины на руках и ногах горели от соприкосновений с одеялами.

– Рыжая, – шепнула Марта, – кто это был? Он хотел нас убить, да? Он двигался так страшно…

– Не знаю, – тревожно ответила Майя, – мне показалось, это была огромная змея. Или типа того.

– Я не видела ничего, кроме чёрного пятна.

Майка не