Что ж, может, меня за это и не погладят по головке, но два феникса против одной змеюки — гораздо более предпочтительный расклад, чем тот, что есть сейчас.

Тюрьма сейчас больше напоминала один сплошной ледяной обелиск; лёд был настолько прозрачным, будто стекло, но при этом имел толщину не менее метра. Ещё удивительно, как я заметил беснующегося Великого князя через такую толщу льда. Но разбираться особо не приходилось. Я попросту с помощью магии иллюзий создал небольшой коридор сквозь лёд и каменную кладку тюрьмы. Ответом мне было ошарашенное выражение лица Великого князя.

— Я правильно понимаю, что вы хотите помочь цесаревичу?

— Правильно, — рыкнул тот, прищурившись и, кажется, узнавая меня. — Вот уж кого не ожидал увидеть в этот момент так это вас, княжич.

— Уже князь, — хмыкнул я.

— Это не важно, — отмахнулся политический преступник. — Для того, чтобы помочь Андрею, мне нужно снять вот это.

И Великий князь показал мне руки, закованные в магические негаторы. Ну, собственно, чего-то такого и следовало ожидать.

— Клятву дадите, что не причините вреда Андрею Алексеевичу? — задал я вопрос в лоб. — И тогда негаторы сниму.

— В такой момент ты ещё торгуешься? — хмыкнул Великий князь.

— Слушайте, мне и так светит содействие в побеге, если вы вдруг решите улететь куда подальше, вместо того чтобы помочь внучатому племяннику. Так что, знаете, хотя бы пытаюсь обезопасить себя тем, что вы не попробуете его грохнуть, как только сбежите из тюрьмы.

— Ну, тоже верно, — криво ухмыльнулся Михаил Дмитриевич Пожарский. — Будет тебе клятва и даже бонус к ней.

Прокусив себе палец и выдавив несколько капель крови, он поклялся, что не просто не причинит вреда наследнику престола, но ещё и голову положит ради его спасения, а также обязуется вернуться обратно в тюрьму сразу же после окончания сражения. Уж такого благородства я от него явно не ожидал. Поэтому, увидев, как кровь испарилась, наложил собственные шипастые полуруки-полулапы на негаторы и втянул в себя магию из них. Пустота жадно зачавкала, радостно принимая в себя нечто похожее по содержанию, а почувствовав, что силы в негаторе больше нет, я сжал лапы, и те раскрошились под натиском моих когтей.

Пожарский лишь в шоке взирал на свободные руки, а после пристально взглянул мне в глаза и, уже начиная полыхать, произнёс:

— Я не забуду этого, князь. И трон не забудет.

Прозвучало это несколько угрожающе и весьма-весьма многообещающе. Но в следующее мгновение Великий князь уже рванул из тюрьмы сквозь ледяной коридор, на ходу оборачиваясь в такого же огненного феникса, как его внучатый племянник, и поспешил тому на помощь.

Глава 4

В считанные минуты столица превратилась в поле боя. Сперва — весть о пропавших братьях ордена, после — объявление о военных учениях и введении чрезвычайного положения в городе. И буквально следом — появление странных тварей, атаковавших столицу и всех не успевших укрыться в своих жилищах её жителей.

Двери храма Ордена Святой Длани оставались открытыми для того, чтобы все страждущие могли найти в столичном храме свой приют и защиту. Братья, ещё несколько минут назад поющие на всенощной литургии, вооружились мечами и плечом к плечу встали на защиту простецов столицы.

Одновременно с этим настоятель столичного храма вбежал в кабинет главы Ордена и переведя дух, сообщил:

— Я лично успел проверить до появления неизвестных тварей место жительства одного из пропавших братьев.

— И? Не томи!

— Всё указывает на то, что там провели ритуал подселения астрального брата. Я узнал конструкт, — последние слова утонули в визге летающих тварей, пытавшихся пробиться сквозь витражные окна кабинета к своей добыче.

Глава ордена выругался. Даже одного этого сведения уже было достаточно, чтобы сложить в голове разрозненную головоломку. Вот и проявилась цель, с которой брат Астерий пребывал в столице последний месяц: эта скотина готовилась к тому, чтобы ослабить всё, что было создано руками самого Бризе. Треть его послушников, обладающих астральными братьями, — тех, кого он тщательно, по крупицам отбирал, — погибли сегодня, чтобы усилить австро-венгерское крыло Ордена.

Прощать подобное предательство глава русского крыла Ордена не собирался.

«Я ведь специально ушёл с вашей территории, я ведь никому из вас не переходил дорогу, убрался в глухие дебри, в дикую страну и здесь занялся собственными изысканиями, — мысли главы метались не хуже летающих тварей за окном. А самому ему хотелось кричать не менее громко. — Но нет… Вы пришли за мной, дали мне немного времени, дали почувствовать, будто я сбежал из-под вашего надзора. Следили, как я исподволь возношусь всё выше… А теперь решили разрушить дело моих рук?»

Память астрального подселенца главы настойчиво скреблась, пытаясь вспомнить нечто… Нечто важное. Но общая какофония звуков боя на улице, скулежа секретаря за стеной и одышки настоятеля столичного храма сбивали с мысли.

Всё указывало на то, что эта акция была направлена исключительно против русского крыла Ордена и брата Бризе лично, ведь всё же логично… Убивая русских носителей астральных братьев и призвав в столицу всякое животное отребье, брат Астерий только увеличивал количество жертв, необходимых для подселения астральных сущностей. И мало того, что он переселил треть всего боевого столичного крыла, так, ещё и, скорее всего, инициировал завезённых с собою послушников в процессе неразберихи в столице едва ли не большим числом, чем украл у брата Бризе.

— Сука, — шипел брат Бризе и раздумывал, каким бы образом уничтожить собственного конкурента, ставшего теперь ему едва ли не большим смертельным врагом, чем местные дворяне.

Но стоило с треском рассыпаться защите Кремля и возвыситься над императорской резиденцией ледяной кобре, вся картина мира брата Бризе резко поменялась. В памяти вспыхнули воспоминания астрального брата о похожем происшествии полтора века назад.

— Значит, одним ударом двух зайцев? Решили повторить падение Скандинавии? — хмыкнул он. — Ну что же… Теперь я хотя бы знаю, где тебя искать.

И брат Бризе покинул собственный храм, направившись в сторону Кремля. Раз защита пала, то сейчас с лёгкостью пропустит