Магистр Красс отвернулся, засопел.

– Я видел Дракона, – наконец признался он. – Дракон явился мне… три дня назад, вскоре после того, как ты прибыл. Попросил… приказал провести Обряд обрядов. Хранителям не хватает силы воплотиться по-настоящему, они рассчитывали на поклонение в Корвусе, на силу тех, кто последует за ними, но там все пошло наперекосяк. Дракон и все остальные просят нас, мы – это все, что у них осталось…

– Вроде как последний резерв? – горько спросил Веспа.

– Дракон именно так и сказал.

– Но нас всего пять человек! Орден исчезнет, если мы все поляжем!

– Орден так и иначе скоро исчезнет, – сухо возразил Красс. – Завтра или послезавтра.

И он был, конечно же, прав.

«А ведь, останься цезарь жив, Дракон мог бы и воплотиться полностью, – пронеслось в голове. – Может быть, даже сразу слился с Темным, кто знает? Но Цельс погиб, а Куртия не принадлежала к Ордену Дракона…»

– Почему вы говорите об этом только мне? Только сейчас?

– Я скажу всем. – Красс жестом заставил его замолчать. – Слушай. Для призыва нам нужно будет участие всех магов Совы, всех пятерых. Но жизней хватит и трех. Сразу после того, как Хранители откликнутся – или не откликнутся, может случиться все что угодно, – вы с Мелиором покинете Скаламирр.

– Но поче…

– Да послушай же! – рявкнул магистр. Отвязал от пояса увесистый кошель. – На. Здесь не только деньги, но и кое-какие ценные амулеты. Тут, – он указал на неприметный тючок, приткнутый в угол возле кладовки, – часть наших свитков и расчетов, я упаковал их так, что морская вода не должна их повредить. Вы заберете это все и помчитесь к Нижней пристани в Маэрине. Там стоит такой приметный белый домик, кривобокий, под двумя кипарисами, в нем живет рыбак по имени Ахай. Он вас отвезет на материк, заплатишь ему, сколько потребует. Дальше – в Константию, к этой… местоблюстительнице; собирайте орденских магов, кто остался, готовьтесь. Будем надеяться, что мы, Сова, тихие звездочеты, вернем Араллору его магию, мы остановим это… эту смуту. Станем той устрицей, которая одолеет шторм.

«В Константию! Я увижу Куртию, я скоро ее увижу, я поговорю с ней! Но какой ценой!.. О все на свете мантиды и демонионы, о чем я только думаю?!»

Поскольку Веспа потрясенно молчал, магистр добавил уже тише:

– Если Хранители воплотятся, Скаламирр будет стерт с лица земли в битве богов. Это меньшее зло, Квинт, – прочие земли останутся нетронутыми, мир будет спасен не такой уж великой ценой. Если не откликнутся – Скаламирр все равно вырежут до последнего младенца. Бежать мы не успеем, да особо и не на чем. Нам так и так погибать, мой мальчик. Сделать уже ничего нельзя.

Квинт вздохнул и порывисто обнял старика.

Они начали Великий обряд, Обряд обрядов, – тот самый, на который не отваживался еще ни один орден, – едва солнце вынырнуло из-за горизонта. Квинт стоял на вершине одной из пяти башен орденской резиденции, свежий морской ветер трепал волосы, солнце, еще румяное ото сна, рассыпало по волнам теплые блики, а молодой маг не мог оторвать взгляда от моря: с востока вся его гладь, сколько хватало глаз, покрылась кораблями и корабликами, рыбацкими лодками, грузовыми посудинами и изящными прогулочными парусниками, пиратскими кноррами и торговыми галерами – армада Темного вплотную приблизилась к Скаламирру. Ночью это зрелище и вовсе выглядело незабываемо: весь восточный горизонт охватило тревожное свечение, постепенно рассыпавшееся на отдельные огоньки, на великое множество мелких, движущихся навстречу острову огоньков… Первым пал Туманный колокол, стоявший на далеко выдвинувшейся в пролив скале. На нее еще до света высадились пираты с нескольких лодок, и голос колокола вскоре умолк. Однако дело свое он сделал: по острову быстрее пожара разлетелись панические вести; сидхи впервые на памяти Веспы не явились на утренние рынки, гоблины не вылезли из своих хижин, чтобы подмести улицы и вынести отбросы, а мирные обыватели Маэрина и прочих городков сидели по подвалам, молясь всем богам – только какие боги могли их теперь услышать!..

Но с наступлением утра армада замедлилась. Пираты не высаживались на берег, словно чего-то ждали или копили силы для решительного броска – хотя чего ж им ждать? Скаламирр был слишком малолюден, чтобы серьезно сопротивляться. Никакого флагмана у этого пестрого сборища всего, что плавает, Квинт не заметил. Большинство пиратов, похоже, предпочли остаться в отдалении, да и навряд ли Великий Темный бог нуждался в кнорре или галере, чтобы переправиться на другой берег. Нет, они ждали чего-то иного… может быть, как раз того, что сейчас собрался совершить орден Совы?

«Нет, нет, это невозможно! – Квинт даже головой затряс от таких мыслей. – Никакой логики! Боги же и без нас могут столкнуться, мы все видели это совсем недавно, когда Дракон и Темный явились в небесах!.. И потом, нет никакой гарантии, что обряд призывания окажется удачным, что мы вообще к нему обратимся. Но чего же тогда еще ждать?..»

– Audite! – Магистр Красс, стоящий на площадке центральной башни, воздев руки, перешел на высокую речь; трость отброшена, плащ скинут, вместе с, казалось, половиной возраста. Место, где он стоял, исчерчено тончайшими розовато-сине-алыми линиями, фигурами и надписями – форма для силы, магический сосуд, куда должна пролиться кровь.

Такая же точно вязь, разве что чуть менее сложная, мерцает на каменных квадратах, где стоит Веспа и прочие маги.

Купол обсерватории полностью раскрыт, подобно распустившемуся цветку; зрительные трубы убраны; временные перекрытия выдвинуты из пазов, где они пребывали не один десяток лет, – если бы не вернувшаяся магия, ордену бы ни за что не успеть подготовиться за каких-то пару-тройку часов. Резиденцию Совы сразу строили как своего рода огромный амулет, сразу вписывали здание в основу для мощнейшего магического построения – это-то и помогло; Веспа даже задумался: а не были ли Пять Башен для Совы тем, чем были императорские негаторы для ордена Дракона. Но так глубоко в хроники он не заглядывал, а сейчас было уже поздно…

В построение Пяти Башен тоже спешно внесли уточнения, расставили амулеты, зажгли курильницы, чей синий дым низко стлался над землей. Здание теперь стояло в центре неярко мерцающей голубовато-алой паутины: линии, пересечения, полукружья, полузвезды и руны, руны, руны…

– Congrega et obedire! – магистр поднял зажатый в правой руке обсидиановый нож и решительно полоснул себя по левому запястью. На розовато-алую вязь полилась темная кровь. – Fluere!

Линии ярко вспыхнули, и здание с грохотом сотряслось от вершин башен до фундамента, с белоснежных карнизов и портиков посыпалась лепнина. Веспа вдруг ясно вспомнил свой сон в Константии, накануне первого магического шторма, когда его поднимал над Скаламирром легендарный левиафан –