Кот молчал, накрепко закусив губу, опустив глаза и ссутулив плечи. Он не смел просить или требовать, ведь и так получил слишком много, и все даром.

Не смел, но отчаянно хотел.

— Не держи его, — вдруг подал голос Хальд. Низкий отрывистый бас заставил Ши Мина вздрогнуть; он почти забыл о присутствии третьего человека в этой комнате. — За одной куклой придет другая или еще какая беда. Нельзя тащить за собой слабого, иначе всю свою жизнь положишь ему под ноги.

Лицо Кота исказилось. Вся его сдержанность рассыпалась в пыль. Подняв голову, он несколько секунд сверлил Хальда ненавидящим взглядом, и словно зеленые искры проскакивали в глубине его глаз. В один длинный прыжок он оказался перед северянином и зашипел прямо ему в лицо:

— Пошел вон отсюда! Мы и без тебя справились бы, понял?

Хальд прищурился. Во взгляде его сквозила жалость и легкая брезгливость.

Ши Мин с тяжелым вздохом положил руку Коту на плечо и слегка потянул его назад. Взъерошенный, сгорбленный мальчишка мигом перестал сжимать кулаки и расслабился, уши его испуганно прижались к голове.

— Мы оба благодарны тебе за спасение, — повторил Ши Мин, продолжая удерживать беспокойного ребенка. Непроизнесенные слова остались непроизнесенными, но незримым приказом повисли в воздухе. Хальд не был глуп: он медленно поднялся во весь рост, глядя на них сверху вниз.

Мы благодарны тебе, а теперь уходи.

— Тебе не выжить одному. — Хальд шагнул ближе и наклонился, заглядывая Ши Мину в лицо. Кот зашипел отчаянно и дернулся вперед, но не смог напасть: наставник продолжал сжимать его плечо сквозь плотную ткань. — Не предлагаю, идти или нет. Говорю: или пойдешь и будешь жить, или умрете оба.

— Уходи, — со злостью повторил Кот. Чувствуя ладонь на своем плече, он глубоко выдохнул и прямо, уже без пожара ненависти взглянул на Хальда. Сосредоточенный и преисполненный спокойной решимости, мальчишка казался воином, готовым к битве. — Спасибо. Уходи.

Ши Мин словно со стороны увидел комнату, полупустую и разоренную, и три замершие в тяжелом напряжении фигуры. Высокий северянин с необъятными плечами и взглядом, полным презрения, нависал над вытянувшимся в струну взъерошенным юношей, а он сам, бледный и худой мужчина с безнадежными темными глазами, стремился разделить их, вклиниться и предотвратить надвигающуюся бурю.

Чувства человеческие всегда казались ему сложным узором, многослойной паутиной. Однако одиночество и взаимная необходимость связывают души надежнее, чем благодарность за спасение, а данные однажды обещания связывают куда прочнее веревок. Свое обещание он давал всего дважды; второй раз обязательно сдержит.

Продолжая удерживать беспокойного ученика, Ши Мин совершенно естественно встал на его сторону, отделяясь от Хальда.

— Я не просил твоей помощи, — медленно проговорил он, сдерживая желание утянуть Кота к себе за спину: этого гордый мальчишка ему бы не простил. — Ты пришел и предложил ее сам.

Несмотря на все советы и помощь, северянин оставался опасным чужаком.

Тяжесть, окутывающая троих мужчин, рассеялась без следа; наконец незваный гость выпрямился. Уголки губ его дрогнули в легкой насмешке.

Кот по-прежнему всем своим видом выражал готовность кинуться на него и покатиться в клубке отчаянной драки, где дело решит только ловкость и крепость рук, однако Ши Мин каким-то неведомым чувством понял, что беда прошла стороной.

Хальд рывком закинул топор на плечо, потревожив снова закровившую рану на ключице, и шагнул к двери. Проходя мимо Ши Мина, северянин наклонился к отмеченному раной уху и едва слышно шепнул:

— Не пожалей о своем решении.

— Сохрани хоть каплю достоинства, — столь же тихо отозвался Ши Мин. Ухо откликнулось неприятным зудом на прикосновение чужого дыхания.

Забытая рубаха осталась лежать в углу окровавленным комом.

После ухода Хальда мальчишка долго молчал, все слова и силы потратив на ссору, и только раз смущенно извинился за собственную вспыльчивость, сообразив, что из северянина можно было вытянуть намного больше знаний о колдовстве и нефритовых куклах.

— Какой он был? — спустя время уронил он, старательно оттирая бурые разводы на темном дереве. — Тот, кого ты потерял?

Ши Мин на мгновение растерялся.

— Зачем тебе об этом знать? — переспросил он, неосознанно хмурясь.

Кот молча опустил голову, виновато повел ушами и принялся оттирать кровавые разводы еще усерднее.

Стоило признать, что за время одиночества навыки Ши Мина противостоять откровенному давлению ослабли и сегодняшнее происшествие выбило его из привычной колеи. Не только физические умения его оказались недостаточными для защиты, но и виртуозная способность переводить все столкновения в дружескую беседу исчезла, стертая раздражением и нетерпимостью.

— Мне просто интересно, — после длинной паузы отозвался Кот. Глядя на пушистый затылок, Ши Мин рассеянно заметил явные изменения: волосы мальчишки становились темнее, цветом приближаясь к отполированной стали. Они казались серыми, но стоило солнцу коснуться растрепанных прядей, и каждый волосок загорался чистым серебряным светом.

Его легкомысленный тон не мог бы обмануть даже ребенка. Под словами прятались другие смыслы, старательно завернутые в слои страха и нежелания открыться; десятки таких слоев скрывали неприглядную истину. Только вот суть утаивать бессмысленно, она прорастает сквозь любые преграды с тем же упорством, с каким горные цветы пробиваются сквозь камни.

Мальчишка все еще боится, все еще не верит, и винить его за недоверие невозможно; сам Ши Мин если и был доверчив, то в такой далекой юности, что и вспоминать не стоило. Нужно найти способ сказать правильно, подобрать верные слова…

— Посмотри на меня, — изменившимся голосом попросил Ши Мин, опускаясь перед Котом на колени. — Подними голову.

Прекратив размазывать грязную воду по полу, мальчишка вздернул подбородок.

— Ты спрашиваешь о нем не из интереса, а чтобы попытаться стать таким же и больше не остаться в одиночестве? Чтобы крепче привязать меня? — В вопросах не было смысла, Ши Мин уже видел ответ в огромных, широко распахнутых зеленых глазах под зубчатой тенью ресниц. — Притворяться другим человеком нечестно ни по отношению к нему, ни по отношению ко мне. Я могу рассказать, но тебе не нужно становиться кем-то другим. Вы разные, только упрямства и безрассудности в вас примерно поровну. Я ведь пообещал не оставлять тебя.

— Я думал, ты уйдешь вместе с этим дровосеком, — помолчав, вдруг сознался Кот. В задумчивости он елозил тряпкой по полу, неловко подобрав под себя ногу и не замечая, как ткань цепляется за выбитые щепки. — Он сильный, куда сильнее меня.

Ши Мин усмехнулся и вынул наконец потрепанную тряпку из длинных пальцев.

— Я ведь и сам способен разобраться в том, с кем мне оставаться и кого защищать, правда?

Мальчишка кивнул, но кончики его кошачьих ушей предательски заалели.

— Дело не в тебе и не в ком-то