— Если шпион выявлен, то он для нас безопасен.

Обсуждение быстро свелось к деталям. Коштену рекомендовали прямо сейчас проверить все укрепления, особенно там, где повесили флаг. Армон Торген сам сообразил, что нужно подготовить госпитали и оставить там дежурных врачей. Картен и Дайрс поделили время дежурства, договорились, кто где будет спать, чтобы в случае чего быстро прибыть к месту атаки. Хоть все и думали про флаг, но учитывали и то, что атака произойдёт в другом месте.

— А мне что делать? — поинтересовалась Элайна.

— Спать! — Картен и Дайрс выдали эту рекомендацию настолько слаженно, что сами удивились этому. Переглянулись.

— Леди, — аккуратно сформулировал мысль Картен. — Ваше нахождение ночью в рядах солдат, безусловно, их ободрит, но будет ужасно стеснять, вынуждая защищать вас, а не город.

— Я же не совсем дура на стену лезть, — обиделась девочка.

— А в другом месте ваше присутствие излишне, — более прямо отрезал Дайрс. — Если вы с утра будете сверкать красными от недосыпа глазами, то легче от этого никому не сделаете. И, повторюсь, эта атака была бы неопасна, даже если бы мы о ней не знали, а сейчас, когда предупреждены, тем более.

Элайна, хотя и пыхтела, как закипающий чайник, всё-таки, подумав, вынуждена была согласиться. В голову её действительно не приходила ни одна мысль, каким бы образом она могла помочь. Способ приходил только один — не путаться под ногами. И именно его все предложили.

— Ладно, — вынуждена была согласиться девочка.

— И ещё, полагаю, все понимают, что о будущей атаке гарлов стоит молчать. — При этих словах Дайрс очень многозначительно поглядел на Элайну. — Даже друзьям.

— Что я, совсем дура, что ли⁈ — даже возмутилась девочка. — С этих балбесов ведь станется помчаться на стены помогать.

Картен при этих словах нахмурился и кивнул каким-то своим мыслям.

Надо ли говорить, что до вечера все мысли Элайны крутились вокруг ожидаемой атаки и ей было совсем не до приятелей. Даже малышня заметила, что с ней что-то не то, когда девочка стала мешать истории из разных сказок.

— Устала, — пояснила она. — И сегодня было первое серьезное столкновение. Раньше обходилось мелкими царапинами, сейчас появились первые серьезные ранения.

— Да, мой отец сказал, что сегодня будут проверять укрепления, — со вздохом заметил Аргот.

Элайна промолчала. Потом вообще заявила, что устала и отправилась спать. Но уже в комнате сообразила, что не уснет, переоделась попроще, прихватила два одеяла, Мари, которая тащила еще два одеяла, что-то бурча под нос, и отправилась на наблюдательную башню.

Солдаты встретили её не очень радостно, но сказать ничего не могли. Элайна же молча бросила одно одеяло на пол в углу, улеглась туда и укрылась вторым. Мари страдальчески поглядела на госпожу, но последовать её примеру не рискнула. Точнее, одеяла-то свалила, но… Элайна высунула нос из одеяла, глянула на страдальческую физиономию служанки. Со вздохом выбралась из одеяла, отняла одно у Мари, свернула его в виде подушки, после чего скинула с ног обувь и снова устроилась в импровизированной постели. Убедившись, что всё нормально, снова высунула нос.

— Мари, можешь валить обратно.

— Что, госпожа?

— Говорю, вали отсюда. Хватит тут и меня одной, вдвоём мешать будем людям… Ах да, утром только пусть кто принесет чайник… — Элайна глянула на троих дежуривших солдат. — На четырёх… Нет, сделаем иначе. Сейчас пусть кто принесет на четверых. Мне и солдатам. А утром еще на четверых. И да, тебе не обязательно приходить, найди кого… из мужчин. Нечего вам с кипятком по лестнице шастать. Ещё опрокинете на себя. И да, пусть булок каких захватят. Всё, вали отсюда. — Элайна ещё и рукой помахала, словно прогоняя назойливую собачку.

Мари, явно разрываясь между желанием отправиться в мягкую постель в комнате и долгом перед госпожой, который требовал остаться и нести все тяготы вместе с ней.

— Да исчезни ты, — велела Элайна, не выдержав. — Чаю хочу.

Это решило дело — Мари быстро укатилась вниз. Сама девочка встала, зевнула, сунула ноги в ботинки, которые не стала шнуровать. Так и подошла к парапету. Глянула вдаль. Было еще вполне светло, потому вид был отличный. И природа хорошая. Если бы не гарлы…

Девочка, обняв себя за плечи и слегка поёживаясь от вечернего ветерка, минут десять изучала расположение гарлов. Тут как раз поднялась пара слуг, один из которых тащил котелок с кипятком, а второй приборы и корзину с булочками. Оглядываясь на Элайну, они водрузили всё это на пол и, дождавшись разрешения, исчезли. Элайна махнула солдатам.

— Налетай. Только мне кипятка в чашку налейте, а то, боюсь, с этим котелком не справлюсь.

Солдаты, явно довольные, быстро сообразили с чаем, разобрали булки. Сама Элайна свою чашку утащила к постели и поставила её рядом на пол. Сама снова разулась и закуталась в одеяло. Взяла чашку и, маленькими глотками принялась пить, прислушиваясь к тому, что творилось на улице. Вот допила и убрала в угол, от греха подальше. Там точно никто не наступит и не разобьёт.

— Если что — будите, — велела Элайна. И тут же добавила: — Хотя можете и не будить, если начнётся, сама всё услышу и проснусь.

Повернувшись к стене, девочка укрылась одеялом с головой и закрыла глаза…

Лат мрачно выслушивал вождей на совете, но хотелось ему сейчас взять что-нибудь тяжелое и проехаться им по чугунным головам здесь присутствующим. За редким исключением адекватных. Еще раздражал Осмон, который вроде как бы всё понимал, но ничуть не помогал. В общем, все вожди требовали немедленно убрать надругательство над символом племён.

Циник Вальд этого вот отношения к таким вещам не понимал, потому помочь не мог. С его точки зрения, надо продолжать постепенно, шаг за шагом готовиться к штурму. А уже после того, как они возьмут Тарлос, можно будет и разобраться с надругательством и прочей чушью. Лат всё понимал, недаром сам же приложил столько сил для внедрения этого символа, а потому не знал, что сейчас делать.

— Что вы предлагаете? — устало спросил он.

— Нужно сорвать эту тряпку!

Осмон чуть улыбнулся.

— Вроде как кто-то готовил штурм, — спросил он. — Кстати, Вальд, когда будет обоз?

— Завтра должен прибыть, — буркнул Вальд.

— Ну так пусть ребята развлекутся, — снова улыбнулся он. — Давайте объявим награду тому, кто сорвет ту тряпку и принесёт сюда. Жрецы проведут обряд изгнания и сделают этот вот символ на превосходство лакийцев над гарлами бесполезным.

Лат поднял голову. Кажется, напрасно он грешил на Осмона. Тот действительно предложил выход. Что толку сдирать эту тряпку, если завтра такие повесят над каждыми воротами в город?