Я откинулся на спинку кресла и сделал глоток. Довольно прикрыл глаза, чувствуя, как по телу медленно разливается тепло. Взглянул в огонь, думая о том, как подать идею про создание рыбных ферм Осипову. Потому что для того, чтобы фермы работали на княжество, финансирование должен был утвердить Совет. А средства выделить бюджет. Можно было, конечно, провернуть все через фонд, который получал бы прибыль через пожертвования, но…

Я забылся и не заметил, как бельчонок осторожно перебрался на мое колено и вытянулся в сторону напитка, который мерно остывал.

— Даже и не думай, — произнес я немного охрипшим голосом и прикрыл ладонью чашку.

Мурзик уставился на меня умоляющим взглядом и даже лапки сложил в молитвенном жесте. Весь его вид говорил о том, что малыш ужасно страдает и нуждается в капельке чая.

— Тебе это вредно, — назидательно заявил я и наклонился, чтобы вщять со стола разрешенное лакомство для питомца.

Но он фыркнул и сам забрался на стол. Взял с блюда печеный румяный пирожок и направился прочь, волоча сдобу под пузиком. Я был настолько впечатлен его поступком, что не решился препятствовать воровству еды.

От наблюдения меня отвлекли чьи-то тихие шаги, и я повернулся. Из коридора вышла Вера, с неизменным блокнотом в руках.

— Сообщите, пожалуйста, Осипову, что я хочу созвать Совет, — попросил я. — Чтобы обсудить вопросы по развитию княжества и пополнению бюджета Северска.

Секретарь кивнула, сделала пометку в блокноте и вышла, оставив за собой лёгкий запах трав и цветов. Я снова остался в гостиной один. Взглянул на огонь, сделал глоток отвара и довольно улыбнулся. Если получится убедить Совет проголосовать за создание рыбных ферм…

— К вам прибыли гости, Николай Арсентьевич, — послышался за спиной голос воеводы. — Во главе с мастером Костомаровым.

— Быстро, — оценил я, поставил чашку на стол и поднялся:

— Они… — начал было Морозов.

— Хотят прогуляться по владениям Митрича, — обернувшись, произнес я. — А я их провожу.

Владимир покачал головой, но промолчал. Я же поправил воротник куртки и пошел к выходу. Открыл дверь и вышел на крыльцо, вдохнув свежий, влажный воздух.

Во дворе уже была припаркована черная машина с номерами государевой службы Империи. Рядом с авто стоял Костомаров в компании высокого, худощавого мужчины, с прямой спиной и лицом, будто высеченным из камня. Куртка на нем сидела безупречно, а воротник был застёгнут до последней пуговицы. Светлые волосы коротко острижены, чуть тронуты сединой у висков. Третий же член комиссии, молодая женщина, лет тридцати, напротив, казалась воплощением живого любопытства. С глазами цвета янтарного мёда и внимательным, умным лицом, на котором не было ни чиновничьей холодности, ни страха. Лишь живое восхищение и научный азарт. И я с удивлением отметил, что на инспекторах не было привычных серых сюртуков государевых слуг. Они были одеты так, как одеваются люди, привыкшие работать в поле. На всех троих были темно-зеленые брезентовые куртки с множеством карманов, и плотные брюки болотного цвета, которые были заправлены в высокие ботинки. Через плечо у каждого инспектора была переброшена полевая сумка, похожая те, которые носят курьеры почтовой службы. А на шее девушки висел фотоаппарат.

Боковым зрением я заметил Аргумента, который сидел рядом с углом особняка и, склонив голову, с интересом наблюдал за гостями. А неподалеку ото пса, за деревьями стояло несколько дружинников, которые оживленно что-то обсуждали, время от времени бросая косые взгляды на гостей.

— Добро пожаловать, господа, — произнёс я, спускаясь с крыльца. — Может быть, сперва пройдем в дом и отобедаем?

Костомаров улыбаясь покачал головой.

— Благодарим, князь, — произнес он, доставая из сумки термос. — Но время дорого. Мы должны все выяснить и доложить о результатах столичным коллегам. Это важно. От нас ждут предварительное подтверждение.

— Как угодно, — ответил я. — Следуйте за мной.

Я направился по мощеной дорожке, обходя особняк. И едва поравнялся с углом здания, Аргумент поднялся на лапы. Комиссия шла в нескольких шагах от меня, оживленно переговариваясь. Я старался не вслушиваться в их разговор, но обрывки фраз всё равно долетали до слуха.

— Судя по той информации, что мне удалось найти, зверь, должно быть, крупный, — взволнованно шепнула женщина, — и с густым серебристым мехом… если это правда, то мы столкнулись с феноменом миграции!

— Феномен миграции? — скептически хмыкнул высокий мужчина. — Скорее, просто байки. Олени не переходят через водораздел. Это обычное совпадение.

— Возможно, — согласилась с ним девушка. — Но и байки иногда оказываются правдой. Вот, помнится, в Петропавловской губернии…

Мы вышли за ограду поместья, и перед нами открылась тропа, уходящая в лес. Прошли к опушке и пересекли границу, шагнув под высокие кроны. В воздухе стоял запах свежей хвои и мокрых листьев, и чего-то еще. Тропа уходила вглубь. Солнце пробивалось сквозь кроны тонкими лучами, от которых трава казалась серебристой.

Тропа расширилась, и из-за ближайших елей донёсся хруст ветки. Тихий, но отчётливый. Между стволами показалась знакомая фигура. Митрич вышел из леса, как будто вырос из тени. В неизменной соломенной шляпе и с трубкой в руке:

— Здравы будьте, господа, — произнёс он, слегка кивая.

Костомаров улыбаясь шагнул вперёд:

— Добрый день, мастер Дубов, — начал я. — Мы прибыли по очень важному поручению княжества. Проверить тот слух, что у вас на территории появился северный олень.

Митрич несколько секунд молча стоял, рассматривая комиссию. И мне показалось, что его глаза, серые и внимательные, сразу отметили каждого. А затем леший прищурился, затянулся дымом и спокойно произнес, выпуская изо рта сизые кольца:

— Видели такого. Лесники его сторожат, чтоб никто не спугнул, и всякие хулиганы до него не добрались.

Слова лешего вызвали лёгкое волнение в комиссии. Женщина сделала шаг, глядя на Митрича так, словно перед ней стоял живой источник древнего знания. Инспектор, напротив, скрестил руки на груди, всем своим видом выражая недоверие.

Я едва заметно улыбнулся.

— Вы сможете показать, где заметили зверя в последний раз?

— Отчего же не показать, — ответил леший. — Идите за мной. Только тише ступайте, шуметь не вздумайте. Он очень пуглив.

Митрич свернул с дороги и скрылся за