Слова прозвучали тише, чем я хотел. Я сам услышал, как в них дрогнула неуверенность. Но ведь всё было именно так. Никаких теней, никаких видений, а просто факт: она была, а потом нет.

Морозов молчал несколько секунд, затем тяжело выдохнул и потер пальцами лоб, словно пытаясь уложить услышанное по полочкам.

— То есть, угощение она приняла, — произнёс он глухо. — Вот как…

Я кивнул, хотя он, кажется, и не ждал подтверждения. В груди нарастало странная смесь смущения и тревоги.

— Но она там точно была, — добавил я. — Мне не померещилось. Я видел её ясно, и лису, и девушку…

Воевода поднял взгляд. В его глазах не было ни тени сомнения, а только усталое понимание.

— Верю, княже, — сказал он спокойно. — Верю, что так всё и было.

Он чуть откинулся на спинку сиденья, провёл рукой по подбородку и добавил уже тише, почти себе под нос:

— В Северске привидеться может многое, но то, что оставляет за собой пустую скамейку и исчезнувшее печенье… уж точно не из мира снов.

— Я что-то не так сделал? — спросил я, чувствуя себя неловко, будто гимназист, которого застали за чем-то недозволенным.

Морозов покосился на меня, прищурился, но в голосе его не было ни укора, ни насмешки. В нем слышалось лишь спокойствие, в котором всегда пряталась тень усталого знания.

— Вы поступили правильно, — сказал он. — Любой представитель высшего народа опасен по умолчанию. Но угостить его всегда хорошая идея.

Он задумчиво вздохнул будто вспоминая, сколько раз сам делал то же самое, а потом добавил:

— Это по сути, договор. Вы ему что-то даёте, и он вам тоже что-то должен дать. Вот только никогда заранее не знаешь, что именно получишь взамен.

Я нахмурился, пытаясь осмыслить сказанное.

— Договор? Из-за куска печенья?

Воевода хмыкнул.

— Не в печенье дело, княже. Для высшего народа важнее не само подношение, а намерение. А теперь вот и думай: что она вам даст взамен, эта самая лиса. И кто она вообще такая. Как давно обитает рядом с княжеским домом. Для чего она тут. И… что нам с этим всем теперь делать.

Он говорил негромко, но каждое слово ложилось точно, как камень в воду. Словно уходило в глубину, оставляя за собой круги.

— Я был уверен, что она перевёртыш, — смущённо признался я, потупив взгляд.

Морозов чуть усмехнулся уголком губ, будто хотел сказать «вы не первый».

— В Северске, — заметил он тихо, — уверенность это самая обманчивая вещь на свете. Особенно когда дело касается тех, кто ходит между мирами.

— Между мирами? — нахмурился я.

— Всё в порядке, — криво усмехнулся воевода, словно пытался меня успокоить. — Вам не о чем переживать.

Он сделал короткую паузу, глянул на меня из-под бровей и добавил уже тише:

— Только если надумаете прогуляться, то зовите с собой пройтись Аргумента. Он у нас на редкость смышленый пес.

Я поднял взгляд и не сразу понял, шутит он или говорит вполне серьёзно. Морозов между тем хлопнул ладонью по рулю и заключил:

— И давайте-ка, княже, начинать тренироваться. Хотя бы пару раз в неделю.

Я моргнул, не сразу сообразив, как разговор о загадочной лисе вдруг свернул в сторону физической активности.

— Чтобы дать при встрече отпор нечисти? — уточнил я, открывая дверь машины.

— Чтобы сбежать при случае, — хмыкнул Морозов. — Думаю, так шансов выжить у вас будет больше.

Я фыркнул, стараясь не выдать, что его слова меня задели.

— Вы меня недооцениваете, Владимир Васильевич, — сказал я, выходя из салона.

— Я вас ценю, — возразил он, тоже выбираясь наружу. — Просто предпочитаю, чтобы князья, с которыми я работаю, не геройствовали раньше времени.

Он хлопнул дверцей, поднял воротник и направился к дому, не оглядываясь.

А я стоял у машины, смотря ему вслед, и думал, что, пожалуй, впервые не понял: он сейчас шутил… или давал очень серьёзный совет.

Глава 6

Чудо рядом

Я вошёл в гостиную, остановился в дверях. Сквозь приоткрытые шторы в комнату пробивался солнечный свет, который ложился на стол золотистыми полосами. В камине догорали дрова, в воздухе висел тёплый запах чая и можжевелового дыма. У окна стояла Вера с блокнотом в руках. Но едва я переступил порог, девушка обернулась и с легкой улыбкой произнесла:

— Звонил мастер Костомаров. Просил передать, что предварительная комиссия уже сформирована. Они готовы выехать в любое время.

— Отлично. Спасибо, Вера Романовна.

Девушка кивнула и вернулась к записям. Я же поднялся по лестнице на второй этаж, достал из внутреннего кармана телефон и нашел в списке контактов номер Костомарова. Трубку взяли почти сразу, словно глава экологического ведомства ждал моего звонка:

— Комиссия уже сформирована, Николай Арсентьевич, — послышался из динамика бодрый голос. — Инспекторы готовы выезжать.

— Прекрасно, — ответил я. — Пусть комиссия прибудет прямо ко мне, в поместье. Отсюда уже отправимся во владения мастера Дубова. Так будет быстрее и безопаснее. И у меня получиться все проконтролировать лично. Не хотелось бы, чтобы что-то пошло не так.

— Как скажете, князь. Говорят, мастер-лесничий не очень жалует людей. Так что думаю, это разумно.

— Тогда жду вас, — сказал я и завершил вызов. Положил телефон на стол и подошел к шкафу. Быстро переоделся для прогулки по лесу. Взглянул на себя в зеркало, поправил ворот и вышел из комнаты.

Гостиная была пуста. Я, не спеша, подошёл к столику, опустился в кресло и налил в чашку настоявшегося отвара. Горячая жидкость согрела ладони, а мягкий запах мяты и зверобоя будто вычистил из головы шум мыслей.

Рядом с задумчивым видом прошелся Мурзик. Остановился рядом со мной и словно нехотя запрыгнул на подлокотник кресла. Безразлично посмотрел на чашку в моих руках и перевел взгляд на окно.

Снаружи шелестел в кронах ветер. Сквозь стекло виднелся мокрый, блестящий после дождя двор. Где-то вдалеке,