13. Истинное лицо

Кристиан

На мое удивление девчонка оказалась такой вкусной, такой сладкой и ароматной, что едва мог собраться с силами, ограничиваясь всего парочкой глотков, ведь я видел, что ей больно. Ее слезы… они раздражали! Именно так я повторял себе снова и снова, хотя понимал, что обманываюсь, ведь человечка плакала молча, отвернув голову, тем самым не желая показывать своих страданий. Мне не понравилось, что она мучилась, и это стало неприятным открытием, потому что плевать я на нее хотел!

Едва доплелся до экипажа, ведь человеческой крови в организм попало мало, поэтому регенерация шла медленно, но и поездка выдалась не из легких. Всю дорогу я старался не дышать, запах этой девчонки распространился повсюду, взывая к моей сущности, мечущейся под кожей и желающей снова вонзить в нее клыки. Но и на этом еще не все. Она смотрела… Смотрела на меня так нагло и бесстрашно, что невольно посетила мысль — серебровласая заинтересована в близости со мной. Если честно, будь оно так, стало бы легче. Тогда я смог бы объяснить ее порыв добровольно подставить свою плоть под мои клыки, хотя она знала, что ее ждет адская боль. Но… Я ошибся. Девчонка не испытывала возбуждения в моем присутствии. Ее сердце колотилось, это бесспорно, но самого желания в привлекательных глазах я не увидел.

«Тогда какого черта она так ведет себя⁈»

Этот вопрос не давал покоя и неимоверно раздражал, впрочем, как и сама серебровласая, имя которой я не хотел произносить даже мысленно.

Думал, что немного припугну ее, и она успокоится, перестанет действовать мне на нервы, но этого не случилось.

«Точно чокнутая! — злился я, снова краем глаза улавливая ее взгляд, направленный в мою сторону. — Доиграешься, мое терпение не безгранично!»

Сам не понимал, что именно так раздражает: ее наглость или внимание, которого я не желал, но которое все же выводило на эмоции…

Когда экипаж остановился перед поместьем, я вышел первым, никого не дожидаясь.

Мне хотелось прилечь и в тишине дождаться Лойю, кровь которой была сейчас необходима, что я и сделал.

Приняв душ, обмотал чистой тканью бок и лег на кровать поверх покрывала. Скорее всего, задремал, так как проснулся от того, что меня трясли за плечо.

— Чего тебе? — буркнул сонно, приоткрывая один глаз и наблюдая недовольного Мариуса, нависшего надо мной.

— Какого черта ты забрал Николь и уехал с ней? Мне сказали, что ты тащил ее по коридору! — накинулся он.

— Так вышло, — я начал поворачиваться на бок, но тут же замер от прострелившей боли.

— Что такое? — нахмурился брат, теряя свое недовольство. — От тебя кровью пахнет…

— Поранился…

— Где? Покажи! — на мне тут же беспардонно задрали футболку. — Твою же мать! — выдохнул брат. — Откуда эта хрень?

— Упал, — поморщился я. — Нечаянно.

— А поподробнее? — Мар смотрел на меня так, словно я нахожусь при смерти.

— Выпрыгнул из окна за твоей чокнутой человечкой, которая не способна думать, вот и напоролся.

— Ни черта не понимаю! — брат замотал головой.

— Мар, — позвал я, ведь нужно сказать, что его игрушка немного надкушена мной. — Я выпил ее кровь, уж не обессудь, но другого выхода не было.

— Понятно, — кивнул он, принимая хмурое выражение лица. — Но если так, то почему тогда бок до сих пор разодран?

— Потому что немного выпил, — я прикрыл глаза, невольно вспоминая, какая она была сладкая на вкус.

— А… почему? — не отставал Мариус.

«Потому что ей было больно!» — внезапно всплыло в голове, и я стиснул зубы, раздражаясь от этой мысли.

— Она твоя! Не моя! И закончим на этом! — отмахнулся в ответ. — Ты Лойю видел?

— Видел, — хмыкнул брат. — Всю дорогу сидела, едва ли сопли на кулак не наматывала.

— С чего бы это? — удивленно вскинул я бровь.

— Ну, кто знает, — Мар развел руками в стороны. — Может, все дело в том, что она втрескалась в тебя по уши?

— Не мои проблемы, — от услышанного я скривился. — Мне плевать! Совсем скоро ее место займет другая.

— Думаешь, она пустышка?

— Не думаю, — мотнул я головой. — Знаю. Будь это не так, ее запах, как и вкус крови, уже хоть немного, но начал бы меняться.

— Тогда зачем ты держишь ее при себе? Выбери другую.

— Пока не хочу. Меня устраивает ее понимание и покорность. Она спокойна, уравновешена, умеет держать себя в руках. Этого вполне достаточно. Закончится год, и Лойя обретет свободу, а пока пусть будет рядом.

— Ну как знаешь, — кивнул Мариус. — Хочешь, найду ее? Скажу, чтобы шла к тебе.

— Не надо, я сам. Прогуляюсь немного, — встав с кровати, надел обувь и, поправив ткань на ране, направился вместе с Маром в коридор. — А ты куда? — спросил у него.

— Я проведаю Николь, — многозначительно поиграл он бровями.

Сказанное вызвало странную эмоцию, в которой я не спешил разбираться, откидывая ее подальше от себя.

«Мне все равно, пусть делает, что хочет!»

Мы спустились по лестнице, направляясь в сторону крыла, где жили временные кормушки.

Шагая по коридору, я чувствовал ее запах, а может, мне казалось, потому что Мариус вел себя спокойно, не произнося ни слова…

— Даже не рассчитывай, поняла⁈ — долетело до нашего слуха.

— Это что еще за визги на ночь глядя? — спросил брат, смотря на меня с удивлением.

— Ты сама уйдешь отсюда или тебе помочь? — интонация серебровласой была абсолютно спокойной.

— Николь? — шепнул Мар, крадучись направляясь к одной из дверей, которая была слегка приоткрыта.

— Неужто думаешь, что Кристиан на тебя посмотрит? — шипела Лойя.

— А ты здесь каким боком затесался? — нахмурился Мар, кидая на меня косой взгляд.

— Думаешь, его заинтересует такая шлюшка, как ты? — продолжала шипеть она, поражая своей манерой общения.

— Да плевать я на него хотела! — фыркнула игрушка брата, заставляя стиснуть зубы.

«Аналогично!» — рыкнул я мысленно, невольно сжимая пальцы в кулаки.

— У нас с ним отношения, ясно тебе, тупица⁈ — истерила девушка, которая рядом со мной вела себя иначе. — Даже не думай вешаться на него!

Мар, зажав рот рукой, хохотнул, сгибаясь пополам.

— Чего? — рыкнул я, злобно поглядывая на брата в ответ.

— Какая Лойя, говоришь? — прошептал Мариус, раздражающе улыбаясь. — Уравновешенная, умеющая держать себя в руках? А ты уверен в этом? Мало того, что истеричка, так еще и без мозгов. Надо же было додуматься, что ты трахаешь ее, потому что у тебя к ней чувства. М-да-а-а, — протянул он. — Вот моя Николь полная ей противоположность. Она настоящая. Что думает, то и говорит и ей плевать, человек перед ней или же темный. Вот так-то.

Смотрел в глаза брата, не понимая, что чувствую. Что-то опасное, неизведанное ранее. Что-то такое, с чем мне совершенно не хотелось сталкиваться, но… похоже придется…