– Университет Эдгара Аллана приветствует своих сегодняшних соперников, – объявил начальник охраны, когда Лисы расположились на скамейках. – Все билеты проданы, как на трибуны, так и в ложи. Представители властей штата и администрация университета расположились в Северной башне, руководство национальной сборной – в Южной, члены КРЭ – в Западной. На игре присутствуют двенадцать наблюдателей от Большой лиги и шестеро – от профессиональных команд. Вам запрещается приближаться к кому-либо из них, если только вас не проводит в ложу сотрудник службы безопасности. – Охранник сделал паузу, затем продолжил: – В ближайшие тридцать минут вы можете свободно перемещаться по внутренней зоне. После прибытия «Воронов» вам предписано находиться на своей половине стадиона. Вопросы есть?

Ники поднял руку:

– Да. А кто сидит в Восточной башне?

– Восточную башню занимают гости семьи Морияма и их деловые партнеры, – пояснил Кевин.

Начальник охраны кивнул, убедился, что вопросов больше нет, и вышел.

– Что ж, – сказала Дэн, когда дверь за ним закрылась, – вот то, чего мы так долго ждали.

– Так давайте сделаем это, – твердо сказал Мэтт.

Оставив экипировку в раздевалке, они вышли во внутреннюю зону. Снаружи могло показаться, что поддержать команду Пальметто никто не приехал, однако там и сям черный фон трибун разбивали кучки студентов и просто фанатов, одетых во все оттенки оранжевого. Всякий раз, увидев дружелюбное лицо, Лисы оживленно махали, а поклонники приветствовали их нестройными возгласами и энергично вскидывали в воздух кулаки. Фанаты «Воронов» быстро на это ответили: вскочив со своих мест, они принялись пронзительно свистеть и во всю глотку выкрикивать оскорбления.

На каждой лестнице между секторами стояло по девушке в черно-красном полосатом костюме. Одна за другой они выбрасывали вверх руку. Нил присмотрелся к той, что была ближе всех, но все равно не сумел разглядеть, что зажато у нее в пальцах, – по виду предмет напоминал велосипедный звонок. Нил все понял буквально через пять секунд, когда целый сектор, от самой первой до самой последней скамейки, дружно встал. Потом зрители этого сектора сели, и встал следующий сектор. Стадион накрыла оглушительная какофония звуков, которая неприятно нервировала Нила. Когда волна вернулась в исходный сектор, девушки в полосатых костюмах снова начали по очереди поднимать руки, и действо пошло по второму кругу.

– Господи боже, – ахнул Ники. Хоть он и стоял совсем рядом, Нил с трудом разобрал, что он говорит. – Не может быть… Эрик! – Ники метнулся из-за спины Нила к трибунам.

Первый ряд еще пустовал, но один из зрителей только что подошел к охраннику – они стояли по обе стороны каждого сектора – и предъявил билет. Каким образом Эрик Кло́зе расслышал Ники в общем шуме, Нил не представлял, однако в следующий миг Эрик уже повернулся и, склонившись над ограждением, стиснул Ники в объятьях. В ответ Ники прижался к нему так отчаянно, словно они не виделись много лет. На любопытные взгляды окружающих ему было наплевать.

Сразу за Эриком появились и остальные гости «Лисов» – их всех доставил на стадион заказанный Ваймаком автобус. Понимая, как важна сейчас поддержка родных и близких, Ваймак дал своим подопечным несколько минут на общение. Элисон никого не ждала, но все равно направилась к трибунам вместе с другими старшекурсниками. Аарон пошел к «Лисичкам» поболтать с Кейтлин. Нил, Эндрю и Кевин остались во внутренней зоне и просто смотрели на остальных.

На матч приехали сразу четыре «сестры» Дэн. Все они надели одинаковые белые сарафаны: у троих спереди и сзади красовалось по букве – вместе они складывались в слово «ЛИС», а четвертая нашила эмблему лисьей лапы, у которой уже начала отваливаться подушечка. Девушки крепко обняли Дэн, налетев на нее всей толпой, и радостно заворковали, а потом переключились на Элисон, и по их теплым улыбкам было ясно, что они уже знакомы.

Следующее место в ряду заняла Стефани Уокер. Она долго держала Рене за руки и не хотела отпускать. Рядом со Стефани расположились родители Мэтта. Его мать выкрасила волосы в ярко-рыжий цвет и оделась во все оранжевое. Мэтт ее обожал и часто о ней рассказывал, и все же Нила поразило, как откровенно та продемонстрировала ответную любовь. Рэнди Бойд ласково потрепала сына по волосам, с помощью геля превращенным в «шипы», и своей улыбкой, в которой светилась яростная гордость, напомнила Нилу Дэн. Отец Мэтта держался чуть сдержаннее, но тоже улыбнулся, когда похлопал его по плечу. Спутница мистера Бойда выглядела едва ли старше Мэтта; и она, и Мэтт делали вид, что не замечают друг друга.

Последней прибыла Бетси Добсон. Поскольку Эндрю ее не приглашал, Нил сделал вывод, что это сделали Ваймак и Эбби. Эндрю не удивился появлению психолога, однако сразу же к ней подошел. Она улыбнулась и жестом предложила сесть рядом. О чем Бетси говорила с Эндрю, Нил не слышал – видимо, как обычно, делилась своими малоинтересными наблюдениями. Поймав ее взгляд, он отвернулся и снова переключил внимание на толпу.

– Вы хоть бы подошли, поздоровались, – с легким упреком сказал Ваймак Нилу и Кевину.

– Не вижу смысла, – отозвался Кевин. – Все эти люди только отвлекают.

– Это называется «круг поддержки». Поищи как-нибудь в словаре.

– Тея сейчас в Южной башне, – отметил Кевин, глядя вверх на вип-ложи. Они располагались слишком высоко и далеко, поэтому Нил не мог рассмотреть лиц, хотя и видел, что за стеклами уже собрались зрители. Вспомнив, что там же находятся наблюдатели от национальной сборной, он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Кевин снова посмотрел на Ваймака и добавил: – А мой отец и так не пропускает ни одной игры. Этого вполне достаточно.

Глаза Эбби, стоявшей рядом с Ваймаком, потеплели. Подбородок тренера дрогнул, но секунду спустя он ровным тоном произнес:

– Твоя мать гордилась бы тобой.

– Не мной одним, – ответил Кевин, в кои-то веки проявив человеколюбие.

Нилу показалось, что момент становится слишком личным, а может, острое ощущение неловкости, кольнувшее грудь, на самом деле было чувством одиночества и утраты. Оставив отца и сына наедине, он пошел к товарищам. Эрик бодро пожал ему руку и широко улыбнулся. Подруги Дэн радостно представились, однако Нил почти сразу же в них запутался. Ровная улыбка Стефани смутила его почти так же, как раньше смущала спокойная манера Рене, а Рэнди Бойд обняла Нила с таким энтузиазмом, что наверняка сдавила внутренности. Отец Мэтта, не тратя времени даже на простое «привет», начал советовать ему знакомого