— Надеюсь, ты не против гостей? — лукаво поинтересовалась Диана, и мальчик был готов поспорить, что она кокетничает с ним. Краска бросилась ему в лицо, когда он осознал это, а также вспомнил тот факт, что выглядит сейчас, увы, не самым презентабельным образом. Пока Артур мучительно подыскивал остроумные слова, девушка, не дожидаясь приглашения, прошла в палату и беззастенчиво уселась на его кровати.

— Вообще-то я хотела поговорить с тобой, — вдруг серьезным голосом сказала она. — Во-первых, я благодарю тебя за помощь. Не думаю, что еще кто-либо из наших ребят осмелился бы покинуть свою капсулу ради того, чтобы вытащить нас…

Артур смущенно пожал плечами и сказал:

— Думаю, так сделал бы любой на моем месте.

Диана загадочно улыбнулась, и Артуру страстно захотелось узнать, о чем она думает в этот момент.

— Хотя, конечно, нельзя не отметить, что этот поступок был довольно безрассудным. Триумфия вообще считает, что у тебя не все короеды на месте, — беспечно заявила девушка, насмешливо поглядывая на юношу.

— Никогда не любил этих насекомых, — усмехнулся Артур.

— Думаю, Мидий Варелли очень бы расстроился, услышав эту возмутительную реплику.

— Ты ведь не передашь ему?

Диана весело улыбнулась:

— Зачем же мне предавать своего спасителя?

Внезапно девушка нахмурилась, словно вспомнив нечто важное.

— Возможно, тебе будет интересно услышать кое-что про меня… Я никому об этом не рассказывала, — запнувшись, доверительно проговорила она. — В моем родном городе Кагилу тоже есть озеро. В детстве мы называли его черным морем из-за цвета воды. Она там черная, как чернила, и теплая, по температуре вполне комфортная для плавания, но при этом никто не рискует приближаться к берегу, ведь кагилуанцы панически боятся воды. Ты знаешь, это что-то сродни суеверному ужасу… Я никогда не разделяла эти страхи. Зачем бояться мира, который нас окружает? Разве нас кидает в дрожь при виде деревьев или при дуновении ветра? Нет, только лишь трепет и восхищение можно испытывать, наблюдая за природой. Я частенько плавала в черном море, но однажды вода была холоднее обычного, и у меня очень сильно свело ногу. Я барахталась посреди озера и звала друзей, но никто из них не осмелился прийти мне на помощь — страх подойти к воде был слишком силен. Меня, конечно же, выловили потом, и в целом я не пострадала, но… Заболела страхом, который с тех пор мне внушает вода.

— Зачем же ты… Взяла глубоководную капсулу? — недоумевая, спросил ее Артур.

— Я… Наверное, звучит глупо, но я хотела таким образом побороть свой страх. Мне казалось, чем дальше и глубже я заплыву… Словом, мне хотелось уверить себя в том, что я не боюсь. Но потом… Совершенно неожиданно наша капсула сломалась, цепь, приводившая в движение винты, лопнула, а олеастры стали погибать. Воздуха становилось все меньше. Тогда я осознала, что для спасения нужно вылезти из капсулы в эту холодную темную воду, которая в тот момент живо напомнила мне черное море, так и не забравшее меня на дно… Однако я не могла покинуть свою капсулу! Страх перед водой настолько охватил все мое существо, что мне даже расхотелось бороться; он буквально парализовал меня! Триумфия уже хотела вылезать из пузыря, она звала меня с собой, но я не могла. Просто беспомощно сидела на месте, чувствуя, что задыхаюсь. Наверное, в каком-то смысле я смирилась со своей участью. Мне в голову даже пришла суеверная мысль о том, что таким образом черное море мстит мне за то, что я не поддалась ему однажды. А потом я увидела вас с Тином. Я ни за что не подумала бы, что ты кинешься нас выручать… Вернее, я полагала, что вы поплывете звать на помощь, или что-то в этом роде. Но ты выпрыгнул из своей капсулы и поплыл к нам. Честно сказать, именно это и подстегнуло меня выбраться наружу. Когда я увидела, как жуткое чудище тянет к тебе свои щупальца, я уже не сомневалась ни секунды. Из-за меня ты мог пострадать, чего я, разумеется, не могла допустить. Думаю, одна из причин возникновения страха — слишком сильное внимание к самому себе, некое проявление эгоизма, в то время как нужно думать еще и о других. Я испугалась за тебя, и вся паника улетучилась, как дым. Мне хотелось с тобой поделиться этим, ведь ты не только помог нам спастись, но еще и избавил меня от страха.

Диана явно была взволнована; во время длинной речи на лице девушки появился легкий розоватый румянец, который делал ее еще краше, а большие глаза ее стали казаться почти зелеными. Есть в природе такие удивительные глаза-хамелеоны, которые могут в зависимости от настроения их обладателя менять свой цвет.

— Наверное, тебе кажется странным мое желание взять глубоководную капсулу? — почти застенчиво спросила девушка, и Артур почувствовал острое желание поцеловать ее, чего, разумеется, он делать не стал.

— Вовсе нет, — серьезно ответил мальчик. — Совсем не странным. Хотя Триумфия наверняка сочла бы, что у тебя не все короеды на месте…

Они переглянулись и стали вдруг смеяться так сильно, что посторонний мог бы и впрямь подумать, что у этих двоих не все дома. Успокоившись, Диана продолжила:

— Как вообще такое могло случиться? С этой капсулой… Теперь разговоров и сплетен на весь год хватит. Легвильд очень удивился, узнав, что на глубоководном пузыре поплыли все-таки мы с Триумфией. Кто же знал, что наша капсула окажется неисправной…

–Ваша?— переспросил Артур задумчиво.

И вдруг странная мысль пришла ему в голову.

–Моя капсула, — поправил он ее.

— Не понимаю, о чем ты? Какая теперь разница? — нахмурилась Диана.

— Эта капсула предназначалась мне, понимаешь? Я должен был на ней плыть. Никто не мог предвидеть, что я поменяюсь с вами. — Перед глазами мальчика вдруг выстроились некоторые события, которые не так давно произошли в его жизни. Сначала битва единорогов — животных, которые никогда не дерутся между собой. Потом ночью около своего спального домика он встречает незнакомца, который неожиданно нападает на него. А теперь на уроке плавания ему дают неисправную глубоководную капсулу…

«Я бы на твоем месте осмотрел Тауранку», — вновь зазвучал в голове вкрадчивый голос Легвильда. Так, может, профессор специально хотел отправить его подальше, туда, где уже никто бы не успел прийти ему на помощь? Капсула была рассчитана на одного. Все было отлично придумано — он бы просто погиб, и все. Артур поежился, вспомнив, как