— Отведи нас в подвал, — потребовал я, — Или хотя бы пальцем покажи, как туда пройти.

Юноша часто закивал, разбрызгивая с лица натекшие на щеки слезы.

— Я покажу, пойдёмте, — он поднялся на ноги и решительно, как мне показалось, вышел в коридор.

Мы с Катей недоуменно переглянулись и пошли следом. Катя на всякий случай проверила на запястье защитный браслет, а я у себя на пальце — атакующее кольцо. В конце короткого коридора оказался лестничный пролет, ведущий вниз.

— Сюда, — коротко сообщил юноша.

Он пошел первым, мы с Катей старались не отставать, хотя ступеньки были освещены еще хуже, чем коридор. Практически полутьма. Спустившись на один пролет, юноша снял со стенки магический светильник и включил его. Стало намного светлее. Он потянул ручку громко заскрипевшей двери.

— Сюда, — повторил он.

Мы очутились в сухом прохладном подвале, заставленном стеллажами с книгами и свитками.

— Здесь есть какое-то верхнее освещение? — спросил я, — А то от твоего светильника сплошное мельтешение.

— Извините, у меня рука дрожит, — объяснился юноша.

— Тогда давай мне твой светильник.

Я забрал у юноши осветительный прибор и поднял повыше над головой.

— Вообще-то нам сюда нельзя пускать посторонних, — спохватился юноша.

— Ну раз уж мы зашли, не выгонять же нас… показывай Сигизмунда.

— Да, вы правы… сюда, пожалуйста, за тем стеллажом.

За стеллажом обнаружился стол с настольной лампой и сидящий за столом старичок, уткнувшийся остекленелым взглядом в лежащую на столе открытую книгу. Старичок был мертвенно бледен и неподвижен.

— Давно он так сидит?

— Не знаю. Наверное, со вчерашнего вечера, — предположил юноша, — Он вчера еще собирался читать эту книгу. Сегодня утром прихожу на работу, а он вот так и сидит неподвижно.

Я переключился на тонкое видение. Старичок не был мертв, но все жизненные процессы были во много раз замедленны. Видимо, впал в летаргический сон.

— Он жив, — сказал я, — Но душа его где-то путешествует.

— То есть он очнется? — спросила Катя.

— Не знаю. Но боюсь, врачи и целители ему не помогут. Старичок совершенно здоров.

— Но мы не можем его вот так оставить, — юноша страдальчески заломил руки.

— Почему нет? — я пожал плечами, — Ну если хочешь, повесь ему на грудь табличку: «ушел в глубокий духовный поиск. Просьба не беспокоить». Хотя… мне кажется, его здесь и без таблички никто не побеспокоит.

— Вы не понимаете. Это все из-за книги, — юноша готов был снова заплакать.

— Это что, книга заклинаний?

— Нет, беллетристика.

— Тогда я не понимаю. Разве что беллетристика способна дать такой толчок человеческому духу, что тот вышел из тела и отправился в путешествие по далеким мирам.

— Вообще-то написано довольно примитивным слогом, — сказал юноша, — Но это в самом деле что-то вроде путеводных заметок по землям хаоса.

— Становится интересно. А можно позаимствовать ненадолго книгу у Сигизмунда? Я так понимаю, он возражать не будет?

Юноша осторожно вытащил книгу из-под руки библиотекаря и протянул мне. Я взглянул на обложку: 'Жизнеописание Бахта, служителя замка Гроу, что в землях Хаоса. Автор Бахт.

— Название многообещающие, — хмыкнул я и открыл первую страницу.

С первых строк служитель Бахт расписывал, как прекрасно ему живётся и служится в замке Хаоса. Слог в самом деле был примитивен, а авторское рассуждение прыгало с пятого на десятое. То он писал про дворовые работы внутри замковых стен, а потом резко перескочил на описание самого замка.

Бахт восторгался тем, что замок хаоса не имеет устойчивой планировки и постоянно меняется. Утром, с восходом солнца, можно обнаружить, что стена стала выше или меньше, толще или тоньше. Появлялись и исчезали дополнительные башенки, мост надо рвом перемещался в самые неожиданные места.

Лично я счел бы этот «натуральный хаос» логистическим кошмаром, но Бахт очень гордился этой изменчивостью и писал, что врагу очень трудно штурмовать такой замок, потому что проводить разведку бессмысленно…

— Макс… Макс… — я вздрогнул, поняв, что Катя трясет меня за плечо, — Ты чего так зачитался?

— Разве? Я же просто глянул… — только теперь я осознал, что прочитал больше пятнадцати страниц.

— Это все книга, — обвинительно заявил юноша, — Ее вообще нельзя читать одному. Не сможешь оторваться.

— Действительно, странная книженция, — согласился я, — Так ты думаешь, Сигизмунд зачитался и…

— Я думаю он переместился в то место. В этот самый замок, — подтвердил юноша.

— В общем так, — я решительно отложил книжку, — Надо сообщать в службу собственной безопасности. Пусть разбираются, что за книженция такая, как сюда попала. Тебя как звать, юноша?

— Юлиан.

— Рад знакомству, Юлиан… Катя… Максим. Мы с Катей съездим и сообщим, куда следует. Пусть разбираются.

Для меня совершенно очевидно, что «отлетевший библиотекарь» — очередная запутанная история, лезть в которую у меня нет никакого желания.

— Ехать необязательно, — поспешно сообщил Юлиан, видя, что я нацелен смазывать лыжи, — У нас в библиотеке есть переговорный кристалл.

— Да? Вот и отлично, — я сделал вид, что наличие местного аналога телефона меня обрадовало, — Тогда надо звонить.

Мы поднялись из подвала на первый этаж, вернувшись в подсобное помещение. Юлиан достал из ящика стола переговорный артефакт и протянул мне. Я вздохнул. Мне хотелось сказать юноше, что он и сам может позвонить, куда надо, не обязательно это делать мне, но Катя смотрела на меня выжидательно, мол только попробуй спихнуть все на бедного юношу.

Я набрал номер бара Попадос и попросил позвать Сергея, надеясь, что бармен откажется его звать или сам Сергей к «трубке» не подойдёт, но бармен не поленился, сходил на лицевую сторону и позвал, а Сергей тоже не поленился, к «трубке» подошел.

Я коротко описал произошедшее, а Сергей ответил совсем коротко.

— Жди там, скоро буду, — сказал он и отключился.

Сказано ждать, значит придется ждать. Я только попросил разрешения у Юлиана открыть окно, выходящее во двор. Юноша такое разрешение мне дал.

— Миша, Виктор, — крикнул я, высунувшись из окна, — Нас не теряйте. Придётся задержаться в библиотеке.

— Где? — удивился Миша. Они с Виктором закончили расчесывать гриву и теперь водили Уголька