— Спасибо, — поблагодарил я, слушая скребущиеся звуки снаружи. Мертвецы дошли до частокола и пытались добраться до нас. Только сейчас заметил, что в воздухе удушливым облаком витал сладкий запах разложения. В жаре, когда и так дышать было нечем, это сыграло злую шутку со многими. Благо я сдержался, и содержимое желудка осталось при мне, но стоило это огромных усилий. Возможно, немаловажное значение имело и мое вынуждение голодание, устав слишком сильно, я просто не мог много съесть.

— А, вы, ничего, сэр, крепкий! — рабочий в знак поддержки хлопнул меня по плечу. — Вон некоторых, как развезло.

Я проследил за его взглядом, чтобы наблюдать молодых проводников, которых безостановочно рвало. Пришлось тут же отвернуться, потому содержимое желудка вновь взбунтовалось.

— Нежные какие, — согласился с мужиком, сглатывая набежавшую слюну. Дышал я пока ртом, боясь, что от вони меня вновь скрутит. — Не знаешь, что дальше?

— Вы здесь впервые, — понимающе проговорил он. — Сейчас их подтянется побольше, и в дело вступят проводники. Вы не бойтесь, пока между нами и ими есть стена, мы в безопасности. Воняют они, конечно, знатно, да и по мозгам больно шибко бьет, но это терпимо.

— Ты так спокойно относишься ко всему. Это ведь не аборигены, а рабочие, на них такие же робы, как на тебе и твоих приятелях. Мало того, разве на мне нет плевка неудачи или как там у вас говорят? — вспомнил, как они разбегались от меня, как тараканы от тапка.

На его рябом лице появилось странное выражение — брезгливость вперемешку с жалостью. Еще ни разу на меня не смотрели так. Странное и неприятное чувство.

— Меня поставили в пару с Вами, вместо Фарлея. Если я сейчас начну сторониться, то очень скоро присоединюсь к тем, что за частоколом. С мертвецами всегда работают в паре, один держит рогатиной или длинным шестом на расстоянии, второй пытается повалить и порубить его на части. Здесь только так, или же смерть. Вы, сэр, предпочитаете держать или рубить упавшего? — предложил он мне на выбор орудия труда.

— Пожалуй, я поработаю вот этой штукой, — забирая у него длинную наточенную палку и оставляя обычный топор, проговорил я. В роли мясника себя не представлял.

— И это правильно, сэр. Надо знать куда бить, — похвалили он меня. — Еще один совет, когда они попрут на нас, то стараетесь попасть в кость. Иначе дерево пройдет сквозь мясо, и тварь двинется на Вас с палкой в брюхе, — мое просвещение продолжилось.

— Попрет на нас? Они же за частоколом, — заметил очевидный факт.

— Они не долго там будут, — хмыкнул рабочий. — Обычно мертвецы собираются толпой и частокол заваливается. Конечно, нынче с нами маги, но… с таких проводников толку мало. Хорошо бы хоть брёвнами их помяли, — хмыкнул он. — Опять же гули. Против них мы, как овцы против волков, раздерут и сожрут.

— Сколько ты уже на Южном материке? — прислушиваясь к звукам снаружи, спросил я.

— Шестой год пошел, — тяжело вздохнув, ответил он. После чего поднял глаза к небу. Над нами плавно пролетали бревна. — Теперь главное, чтобы нас не задавили. Идемте, поглядим, — подтащим он меня к забору.

Мы вновь наблюдали за мертвыми, которые все так же продолжали царапать частокол, пытаясь добраться до живых. Никогда не думал, что придется сражаться с нежитью. Впрочем, я не мог и предположить однажды оказаться в Тетисе.

— Почему они все стягиваются в одно место?

— Устранители говорят, что так темный поток концентрируется, и они становятся сильнее в толпе.

Честно говоря, я не заметил особой разницы в колебаниях энергии. Холодные вихри темного потока не объединялись в один, а существовали каждый в своем вместилище. Больше было похоже на то, что ими кто-то руководит. Если это были безмозглые куклы, то как же они целенаправленно пришли сюда, и своим числом пытались проломить дыру в частоколе. Что-то не сходится! У каждой куклы есть кто-то, кто ей управляет.

— Похоже на чушь для обывателей, — поделился своим невеликим мнением. — Ладно один или два мертвеца, но здесь же явно больше. Похоже это люди не только из поселка, но и из Тишатлы и других поселений.

— Конечно, чушь, Рану, — вкрадчивый голос за спиной я не смог бы перепутать ни с чьим другим.

— Ты вроде на другом конце лагеря был, — заметил я, с подозрением поглядывая на Танцующего Анку. Что этот хитрый туземец забыл здесь? Мало того среди ходячих трупов не было ни одного аборигена.

— Услышал чудесную мелодию На’аши и пришел, — Анку прижался ухом к частоколу и расплылся в счастливой улыбке.

Мой напарник покрутил пальцем у виска и отступил от аборигена. Я повторил его маневр. Сегодня слишком много людей сходило с ума, так что это несчастье могло постигнуть и Анку. Тем более стой стороны слышался только хруст костей и сипение мертвых.

— Анку, ты что здесь забыл? — мистер Парсон бдительно следил за своим участком.

— Здесь На’аши, — повторил странное имя Анку, продолжая улыбаться.

— Частокол не выдержит! — закричал кто-то из рабочих.

— Все в сторону! — тут же сориентировался мистер Парсон. Не долго думая, он ухватил нашего ручного аборигена за шиворот и оттащил от ограждения. Тот даже не сопротивлялся, а на его лице застыла мечтательная улыбка.

— Змеи! Змеи! — Мужики, не дрогнувшие перед мертвецами, трусливо отступили назад. Весь частокол был украшен разноцветными гирляндами, которые извивались и угрожающе шипели.

— Да их здесь сотни! — озвучил я общую мысль.

— Что за дерьмо здесь происходит⁈ — последние слова принадлежали Парсону, который неожиданно потерял самообладание. — Откуда столько змей?

— На’аши… — повторил кто-то в толпе за Анку. — Разве это не местная богиня?

Тем временем змеи целенаправленно поползли к нам,