Увы, но несмотря на то, что я заманил воющего придурка в подворотню, где с ним и разобрался, это все равно увидели несколько его собратьев. После чего мне приходится невероятно жарко, настолько, что почти теряю шляпу, удирая от взбешенных псевдо-магов. К счастью, у меня богатый опыт удирания, особенно в условиях плотной городской застройки, а преследователи — лишь простые тела, которым было вручено временное всемогущество.

И вот, слегка подпаленный, но невредимый, я стою перед зданием тюрьмы.

Наглухо закрытым, естественно, что является большой проблемой. Тут нет ни домофона, ни рации, ни магического уха, по которому можно вызвать засевшую в здании Старри. Безвыходная ситуация. Ну, почти. У нас вообще-то тут натуральный конец света, некроманты, вампиры, рушащиеся миры и горящий город, не так ли? Можно прибегнуть к совсем не конвенционным методам.

— Хельстарис Вагамиррон… — еле слышно шепчу я себе под нос, - Открой калиточку.

Не все полудемоны — бесславные ублюдки, о которых не печется их инфернальный родитель. Папочка Эммы позаботился о том, чтобы у его дочурки было истинное имя. Откуда я его знаю…?

— ОТКУДА ТЫ ЕГО ЗНАЕШЬ?!! — орёт на меня одна из самых прекрасных женщин в Срединных мирах, готовая разорвать меня в клочья. Ну, разумеется, после того, как я вошёл внутрь, оказался за семью запорами и даже почти расслабился.

— Дорогая, давай пото…

— Сейчас, Арвистер, — крылатую женщину охватило черное пламя, — Говори или умри!

— Я могу сказать правду, а могу соврать! — отчаянно попытался переобуться я, — Очень тебе советую выбрать вранье!

— Правду! – и в тоне скромной полудемоницы прозвучал колокол Ада.

Вот теперь я выбил сто очков из ста, это просто рекорд. Она готова выложиться на все сто, убивая меня. Такого точно не переживу. Особенно после того, как признаюсь.

Но деваться некуда.

— Выиграл в покер.

Этого Эмма Старри точно не ожидала. Ни сейчас, ни вообще. Даже было удивительно смотреть, как тухнет её пламя, а в глазах не возникает ни малейшего сомнения в том, что я соврал. Совершенно верно, я стоял перед ней, честный с ног до головы.

— Выиграл. В. Покер, — раздельно произнесла женщина, — Что за Блюститель играет с архидемонами в карты? Которого ждут в Аду с распростертыми объятиями? Договаривай, Арвистер. Немедленно. Сейчас. Всё.

Черт побери, не хочется, но придётся. Ну куда я сейчас без неё? Ох уж эти женщины…

— Моррисон, Джонс… — начал я неторопливо перечислять фамилии, — Дассен, Марли, Джоплин… Хендрикс…

— Что-что? — недоуменно моргнули мне в ответ.

— Меркьюри, Леннон… Пресли, — с укоризной я посмотрел на бывшую начальницу.

— Что-то знакомое, но не пойму… — мотнула та своей черной гривой, попросив, — Конкретики, Арвистер.

— Это знаменитые и талантливые музыканты и певцы из Нижнего мира, — признание далось мне с трудом, — Я переправил их в Ад. В своё время.

До Старри не сразу дошло, но дошло.

— Ты воровал души в Нижнем мире?!?Ради Ада⁈

— Забирал, — поднял я палец, — На хранение и содержание. Парни и девчонки не заслужили быть растворенными в Великом Ничто лишь потому, что родились не там. Их никто не истязает, они живут на Аллее Звезд в Пандемониуме… творят музыку, выступают…

Эмма одним махом села на пол, вцепившись себе в волосы и забормотав нечто неразборчивое. Подходить я к ней постеснялся, встав неподалеку с независимым видом. Ну да, не каждый день Блюстители сознаются в одном из самых страшных преступлений — работе с человеческими душами.

— Ангел… — отвлек меня от высоких размышлений хриплый женский голос, — Они послали ангела следить за тобой…

— Ага, — простодушно кивнул я, — Валеру.

— П-почему? Ведь на твоей душе должны были остаться следы…

— Следы чего? — поднял я бровь, повернув к полудемонессе лицо, — Я же сказал — забирал души, чтобы сохранить их. Они были сохранены. Никто с этого действия не получил ни малейшей выгоды… кроме новой музыки. Моя душа чиста.

И вообще, зачем иметь клады с золотом, когда у меня есть доступ к произведениям гениев, которые не видел свет? Да за них в Нижнем мире душу продадут, хе-хе! Так, стоп, об этом думать нельзя. Чистота души, Конрад. Блюди её. И не думай о Виолике, которую сегодня как раз потащат на Аллею Звезд. Незачем.

— Король однажды, король всегда, да, Арвистер? — скривив губы, спросила меня медленно поднимающаяся полудемоница, — Всегда решаешь всё сам?

— Никогда не мог, — печально улыбнулся я, подходя к ней и кладя ладони на талию, — Но как-то удерживался.

Это, наверное, был самый странный поцелуй на свете. В нем не было ничего. Ни огня, ни страсти, ни тоски, ни любви, ни ностальгии, ни формальности, ни страха, ни чего бы то ни было еще. Особенно в нём не было лжи. Просто два целующихся разумных. Почему они это делают? Потому что давно не целовались, быть может? А кому какая разница, спросите вы? Это же не просто разумные, а два древних монстра, которые давно уже не живут, как нормальные люди, а скучающе играют в существование, для которого ни один из них не был предназначен. Один топит себя в суете, другая сочинила для себя фальшивую лестницу в небо, чьи ступеньки давно уже растаяли, превратившись в воздух. Почему бы в таком случае не поцеловаться? Время, место, обстоятельства, даже диалог, что состоялся до этого момента — великолепные противоречивые предпосылки.

Осталось только одно. Мы целовались. Или я целовал абсолютно ошарашенную, опустошенную, вымотанную и дезориентированную женщину, застрявшую посреди нигде во время войны, которой она пыталась избежать?

Нет никакой разницы. Лишь маленькое приятное разнообразие, которое заканчивается чудовищной пощечиной, от которой я, кувыркаясь, лечу к стене, чтобы стечь по последней на пол.

— Черно-белая дрянь окончательно тебе мозги свернула, гад? Приходи в себя! — рычит Старри, а затем, почти без паузы осведомляется, — Что делаем дальше?

— Нас ждут в Центральном Шпиле, — хрипнул я, эволюционируя в прямоходящего с помощью той же стены, — Слышу зов. Но туда не добраться по улицам. Мне нужно, чтобы ты меня подкинула.

Ты огорошил женщину, раздавил остатки её самообладания, признался в одном из