Тяжело поднимаясь по лестнице дома и таща за собой совершенно дезориентированную девку, тоже не знающую, что ожидать от жизни, Шеггард задумался только об одном — хватит ли у него там пива на обоих?

Больше в голову ничего не лезло.

///

Алиса сунула нос на кухню уже глубоко ночью, в самый стратегически правильный момент. Там никого не было, кроме довольного и расслабленного Конрада, с видимым удовольствием курящего сигарету. Шегги пропал уже довольно давно и судя по характерному шуму, нашёл общий язык и другие органы с какой-то красной телкой, прилипшей к нему с самого начала. Виолика так и не смогла избавиться от истерящей Шпильки, которая, в дополнении ко всему, вцепилась в мышиные сиськи и наотрез отказалась расставаться с обеими девушками. Сейчас они сопели в комнате у Мыши, каждая вымотавшись по-своему. Тарасова же банально словчила, хлебнув из запасов крови, а теперь собиралась по-свойски, по-вампирски, поболтать со своим… отцом.

Старший вампир выглядел… странно. С одной стороны, таким исхудавшим, измученным и выжатым Алиса Конрада не видела никогда. Он был буквально полумертвым, но сейчас просто светился от удовольствия и энергии. Складывалось впечатление, что Арвистер буквально перед входным порогом сожрал целого полуэльфа, а теперь его переваривал.

— Ты чего такой довольный? — подозрительно осведомилась рыжая вампиресса, решив проявить своё присутствие.

— Я? — не раскрывая глаз, бывший король улыбнулся, — Просто попал домой. Тут… хорошо.

— Здесь? — она скрестила руки на груди, — В Аду?

— Да-да, — хмыкнули ей в ответ, — Именно здесь.

Алисе тут же захотелось орать. Очень захотелось. Она даже раскрыла рот, но потом вспомнила ревущую Шпильку, мрачного как туча Шегги, тут группу странных, одетых в черное и белое людей, которых от их дома забрал САМ. Конрада, заходящего внутрь, одетого в какую-то черную дрянь…

Вместо ора, она просто села на стул рядом с отцом, начав рассказывать. О том, как они здесь, чем занимаются, что проделывают. Насколько это паршиво и мерзко по отношению… ко всему. Да уж, помогать демонам более эффективно мучать души, это…

— Вполне нормально, — продолжающий сидеть с закрытыми глазами отец улыбнулся, — Смертные неразумны, они вечно себя ограничивают, как общество, но этого недостаточно. Вот, допустим, ты уже с оглядкой будешь воровать, лгать, убивать и предавать, зная, что за это будет. Это знание нельзя совсем уж пускать в массы, но в этом суть религии — предостерегать, а не запрещать прямо.

— Почему?

— Потому что если бы ты поняла, что возмездие неотвратимо, то почувствовала бы себя… несвободной, — хмыкнул вампир, — Иллюзии свободы, надежды и веры — они необходимы как воздух. То, что вы тут делаете, просто дает вам дополнительный угол зрения на бытие, ничего особенного. К тому же, здесь для вас сейчас самое безопасное место…

Сначала Тарасова подумала, что ослышалась. Потом она снова подумала, даже попробовала это сделать с большей уверенностью. Потом её осенило — да он проболтался! Гада разморило, и он проболтался!!

— То есть, ты нас сюда специально засунул, да⁈ — зарычала она, обнажая клыки, — Ты всё подставил?!!

— Я⁈ — раскрыв глаза, Конрад попытался погасить в них мерзкий лживый блеск манипулятора, но было уже поздно, — Я, по-твоему, подписывал контракт с гномами⁈

— Я твой птенец, ты, мелочный гадкий ублюдок! — глаза Тарасовой вспыхнули натуральным красным светом, — Ты запросто мог подтолкнуть меня к нужному тебе решению! Тебе и твоему… корешу!!

— Как ты могла такое подумать! — еще один мерзкий блеск!

— Убью, — мрачно пообещала девушка и полезла драться.

Затравленные Скорчвуды, выглядящие так, как будто бы их поимели в душу, краснокожие бабы, едва не ссущиеся от вида Арвистера, Шегги, старый, добрый, милый и деликатный Шегги, который мрачно уходит наверх и, до сих пор, судя по всему, мрачно трахает красных баб! А Виолика, которая не высовывалась из ванны, хотя любит Конрада до мокрых трусов и подушек⁈ Только они с Мышью, как лохушки, велись на все сразу и подряд!

И вот, их развели давным-давно! Они оказались в Пекле не потому, что Тарасова дура набитая, а потому что одному вампиру понадобилось их здесь хранить! Как в холодильнике, но не в холодильнике!

Драться не вышло. Изможденный вампир как-то чрезвычайно ловко подсунул свою длиннющую руку, подхватывая задницу Алисы на ладонь, а затем, подняв её в воздух, принялся коварно менять баланс ладони, вынуждая девушку участвовать в своеобразных американских горках, где она никак не могла обрести равновесие. «Накатавшись», Алиса полностью потеряла боевой настрой и взмолилась о твердой поверхности, на которой вскоре и оказалась. Это, правда, принесло не так много облегчения, как она надеялась — комната еще некоторое время плясала и кружилась у неё перед глазами.

— Извини, мне сейчас нужно экономить силы, — тихий, но совершенно искренний шепот сидящего за столом окончательно её обезоружил. Настолько, что пылавшая от ярости пять минут назад, она залезла к нему на колени, обняла за шею и, помолчав, спросила:

— Всё… плохо?

— Тебе честно или соврать? — воздух из легких отца шевельнул ей волосы около уха.

— Честно, — с некоторой дрожью потребовала она.

— Я пока еще не уверен, но, кажется, меня мощно развели лет сорок пять назад, — не уверенный, но по-прежнему искренний голос Конрада было страшно слушать, — И если это так, то здесь, Алиса, — самое безопасное место для всех вас.

Он не сказал ничего, кроме этого, лишь, положив руку на её голову, принялся поглаживать по волосам. Это тоже было страшно. Вечно веселый, озорной, жуликоватый и артистичный вампир был с ней честен здесь и сейчас. Не потому, что она этого потребовала, а потому, что… держался из последних сил. Чем он там занимался, через что прошёл, Алиса не знала, но чувствовала — не знает никто.

Она снова заговорила, даже забубнила, но совсем не то, что из неё рвалось еще несколько минут назад. Вампиресса рассказывала о том, как они тут живут, как ссорятся и мирятся, как гоняют Виолику,