В общем, долго ли коротко, в высоких кабинетах шла война, остервенелая и братоубийственная. Доставались пачки компромата, в ход шли угрозы, шантаж, предложения и воззвания. Поднимались старые долги. Никто не понимал, как вывести бедолагу Мэрвина из комы, но все были заняты попытками забрать его себе. Адамаса тоже привлекли к этому процессу, из-за чего Советник полностью упустил блицкриг Старри, превратившей Магнум Мундус в горящий во время потопа бордель.

Теперь к веселью присоединилась сотня вампиров во главе с Королем, которые пришли за мной. То есть, обладающие полностью легитимным правом находиться там, где они находятся.

Эльфам нужен я и знания в моей голове, либо гримуаре, о котором они не знают.

Вампирам нужен их отступник-Блюститель, бросивший тень на всех, буквально подставивший всю расу ложными сведениями об оружии массового поражения.

Закрывшейся в тюрьме Старри, играющей с городом в горящий бордель, нужны Скорчвуды, которые вот, глазками лупают и ёжатся, пытаясь отодвинуться от самой несчастной на свете демоницы, которая явно сюда сбежала на постоянное место жительства, после того как переправила обычных смертных в Ад.

Еще есть сидящие под землей Мундуса люди и их неживой предводитель, которые, разумеется, тоже действуют, так как Малиция — мертва. Было бы наивно думать, что они станут упускать такой великолепный момент. Хотя, кто их знает? Не думаю, что они меня тогда ждали.

— Не имеет значения, — отрывисто бросает идущая рядом со мной женщина, — Я бы на твоем месте больше беспокоилась за то, что случится, если неживой возьмет под контроль Короля.

— Тот таскает с собой один весьма неудобный и острый предмет, — отмахиваюсь я, — Поднявшего Меч невозможно контролировать. Иначе бы мы никогда…

Разеваю рот, остановившись так, как будто бы врезался в стену. В голове вспыхивают крайне неприятные догадки, версии и теории.

— Малиция, — спрашиваю я, — Как он мог дожить до нашего времени?

— Ты прекрасно знаешь, что никак, — черные глаза с черного лица, сияя радужками предельно-белой чистоты, смотрят на меня как на причудливого зверька, — Некротическая энергия сродни энтропии, она не знает пощады. Либо тварь, что нашёл ты под землей, нашла для себя иной уровень существования, либо мы имеем дело с тварью, что лежала в забытье столетиями, ожидая своего часа.

— А если… — хриплю я, — Он хранил себя в гримуаре? Переписывал себя, обнуляя воспоминания? Откатывал Апатию, попросту стирая себе память?

— Это возможно, — Архивариус задумалась на мгновение, — Омерзительно, но возможно… технически. Я не вижу способов проделать эту процедуру без посторонней помощи.

— Я тоже, — лгу я, отчаянно желая, чтобы мои подозрения не подтвердились, — Я тоже…

Если они подтвердятся, то я буду самым большим ослом во всех Срединных мирах. Это страшнее, чем даже конец света.

— Идем, Конрад. Настала твоя очередь. Рассказывай мне про это место.

///

Шеггард Скорчвуд сидел у себя дома и пил чай. В принципе, это было единственное занятие, позволяющее полутроллю сохранить хоть какой-то рассудок, потому что все его мысли, кроме того, чтобы осторожно держать горячую чашку, были посвящены одному — убийству Конрада Арвистера.

Проклятый вампир в своем уродливом фиолетовом халате сидел в двух метрах от Шегги, удерживая на коленях радостно ерзающую там Мыш, и при этом еще и шутливо собачился со второй дочерью, ревниво напрыгивавшей на них обоих. Его вид, такой домашний и беззаботный, был совершенно невыносим для лысого здоровяка, которому, вместе с сестрой, пришлось пережить очень многое за последние дни.

Причем тут дни. Даже здесь и сейчас.

Здесь…?

В Аду.

Все перемешалось в лысой голове добряка Шегги, парня, который просто хотел сидеть дома и заниматься любимым делом. Только вот ему это было не суждено. Когда они с сестрой, которая сейчас плачет в ванной, решили взять свои жизни в свои руки… им нагрузили вдобавок такого, что воспоминания о том, как они с Анникой, когда-то, в подмерзшей канаве, наполовину заполненной зловонной жижей, давились еще живой и дёргающейся крысой… кажутся почти домашними и теплыми.

Ад был всегда рядом. Они просто его не видели.

Их взяли тогда легче легкого, просто магией, о которой выходцы Омниполиса не знали ничего. Сгрузили в мобиль как две перетянутых колбасы, обыскали, не найдя ничего кроме нескольких ножей. Закрыли глаза, куда-то отвезли, где-то закрыли. Несколько минут и… снова магия.

Шегги отхлебнул, чувствуя, что не ощущает температуры чая. Он не помнил, что с ними делали, о чем спрашивали, что хотели, помнил лишь, когда на него накатывали новые волны одурманивающих заклинаний. В отличие от его сестры, с ним не церемонились, перемешивая сознание как чересчур густую похлебку. Ей немного повезло, Анника, будучи наполовину иллинари, да еще и девчонкой, вызывала у следователей хоть какой-то пиетет. Это, правда, не сильно помогало.

Они не запомнили ничего. Просто в какой-то момент раздалось несколько всхлипов и шлепков тел об пол, потом их с сестрой накачали чем-то, проясняющим сознание, куда-то повели… недолго. Самым ясным воспоминанием бывшего столяра стала улыбка увидевшего их Конрада под небом Ада.

И самым худшим.

З’Враас стал переломной точкой для обоих Скорчвудов, но в записной книжке Арвистера, бывшего короля и настоящего Блюстителя, это достижение не значило ничего. Легкая встряска, чтобы привести мозги двух шалопаев в норму. Он их по-прежнему берег. Своеобразно сдав их эльфам, он позволил своим… питомцам выжить. Бессмысленным, бесполезным, ничего не умеющим, ни к чему не приспособленным питомцам.

Хотя… Эмма была сейчас в такой же плоскости бытия, Шегги не сомневался.

Он просто не хотел думать.

Не хотел даже идти утешать сестру. Возле той крутится Виолика, а она уж сейчас будет куда лучше.

— Он всегда такой…? — с дрожью в голосе спросил кто-то Шеггарда, пытающегося отвернуться от веселящегося вампира.

Полутролль удивленно мигнул, обнаружив у себя подмышкой демона. Полуголая девица, рогатая и краснокожая, дрожала и жалась к боку лысого здоровяка как… самая обыкновенная девчонка. Только вот её взгляд, направленный на местного хозяина, говорил о том, что она, эта молодая демоница, в тысячу раз умнее тех, кто прожил в этом доме большую часть жизни. Она уже давно всё поняла.

— Всегда… — хмуро пробормотал полутролль, воздвигаясь на ноги, — Идём, я тебе свою столярку покажу. Всё лучше, чем здесь. У меня там и пиво есть. Припрятал.

Скорчвуд понятия не имел, что ему делать, думать и даже, самое жуткое, — чего