Верхнюю дырку можно было зашить; нижняя насквозь пропиталась маслом.

В голосе Лакшми послышалось отчаяние:

– Пожалуйста, скажите, куда идти.

– Какая разница? – спросил я. – Всё равно ты не успеешь добраться. Лучше останься; так мы хоть будем знать, где искать твоё тело, и сможем достойно тебя похоронить.

– Ублюдок.

– Я просто говорю правду.

Рори огляделся и сориентировался.

– Туда, – указал он немного севернее, чем я ожидал, но не настолько, чтобы в нём усомниться. – Иди туда.

– Спасибо, – сказала она Рори и потом обратилась ко мне: – Ты тоже умрёшь, Ломакс. Да, у тебя больше воздуха, но его всё равно не хватит.

Я улыбнулся.

– Чтобы идти – да. Но это не мой случай.

– За вами приедут? – Она явно обрадовалась. – Тогда я лучше подожду здесь.

– А, нет. Я здесь не останусь. Просто Рори меня понесёт.

– Серьёзно? – спросил Пиковер.

– Ещё как. Наклонись-ка немного.

Он упёрся руками в колени, и я забрался ему на спину. Он легко выдержал вес – спасибо низкой силе тяжести и силе андроида.

– А тебе придётся бежать. – Я подумал ткнуть его пятками, как лошадь, и крикнуть «Н-но!», а потом решил, что палеонтолог этого не оценит. Поэтому просто сказал: – Пойдём.

Лакшми уставилась на нас в ярости, но Пиковер действительно бросился бежать, не обратив на неё внимания. Ему потребовалась сотня метров, чтобы приспособиться к моему весу; горизонт прыгал на каждом пружинистом шаге его мощных ног. Я цеплялся за него – это было нетрудно. Километры мелькали один за другим, и вскоре проклятия Лакшми стихли – связь оборвалась.

Глава 20

До окрестностей Нью-Клондайка мы добрались после полудня. Стоит признать, Рори бежал по прямой, больше не пытаясь скрыть от меня маршрут. Ночью в поляризованном шлеме не было видно ни зги, но при свете дня затемнение позволяло спокойно осматривать окрестности, так что теперь я имел примерное представление, где расположена Альфа.

– Почти добрались, – сообщил Пиковер по рации. Слушать его было странно: он бежал целый день и совершенно не запыхался. Я посмотрел на индикатор воздуха: оставалось ещё двадцать с лишним минут. Никогда раньше я не считал купол красивым, но сейчас, когда он предстал передо мной, сверкая на солнце, он показался именно таким.

– Хорошо, – сказал я Пиковеру. – Тогда дойдём пешком. Лишнее внимание нам ни к чему.

Учёный остановился и согнул колени. Я спрыгнул; стоять на своих двоих было очень приятно.

– Надо за ней вернуться, – сказал Пиковер, продолжая идти. – Прихватить кислородных баллонов, арендовать марсоход. Спасти её.

Я положил ему на предплечье руку, обтянутую перчаткой.

– Рори, она мертва. Без вариантов.

– Но вдруг…

– Что «вдруг»? У меня было больше воздуха, и тот почти кончился. Даже если она каким-то чудом ещё жива, мы не успеем за ней вернуться.

– Да, но…

– Но что? Она пыталась нас убить.

– Знаю. Просто не хочу, чтобы это было на моей совести.

– Я от своей давно избавился, – сказал я. – Сразу жить стало легче.

Дальше мы шли в молчании. Маячащий впереди купол поражал; ещё сорок лет назад его постройка казалась невозможной, а потом наносборщики возвели его молекула за молекулой: извлекая исходный диоксид кремния из марсианского грунта, они превращали его в не пропускающий ультрафиолет аллокварц и выкладывали по схеме, разработанной инженерами Говарда Слэпкоффа. Обод купола был закреплён в вечной мерзлоте, а огромный вес приняли на себя изогнутые распорки и центральная колонна из углеродных нанотрубок.

Мы миновали шлюз, и я вернул арендованный скафандр. Сотрудника, который нам его сдал, не было – и хорошо, потому что я бы обязательно вмазал ему за то, что он выдал Лакшми ключи радиошифрования. Мало того, Пиковеру ещё и не вернули залог из-за трещины в шлеме.

Забрав из шкафчика планшет, телефон, наплечную кобуру и пистолет, я положил планшет в карман, телефон надел на левое запястье, а пистолет вложил в кобуру и перекинул через плечо. Моя одежда осталась чистой, но Пиковер был покрыт пылью, которая к тому же забилась в открытые лицевые механизмы. Пока я ходил в туалет, он прошёл через очистную камеру, где струи воздуха сдули всю пыль, а вакуумные шланги всосали остатки песка.

Когда Пиковер закончил, мы вышли на Девятую авеню.

– Что дальше? – спросил он.

Я окинул его оценивающим взглядом.

– Ты уже бог знает сколько времени ходишь без лица, а теперь ещё и дыры в груди появились. Думаю, самое время наведаться в «Новый Ты».

Он содрогнулся.

– Как вспомню, что они сделали, злость пробирает! Взяли и клонировали меня!

– Знаю. Но тех, кто в этом виноват, больше нет, и копии тоже, а тебе нужен ремонт, которым больше никто не занимается.

– Ладно, – сказал он. – Сходишь со мной?

– Любой каприз за твои деньги. Точно хочешь платить, чтобы тебя подержали за руку?

– Пожалуйста, Алекс.

Я надеялся сходить домой, принять душ, переодеться, а потом навестить Диану. Но всё же сказал:

– Ладно.

– Спасибо.

Пиковеру пришлось подождать, пока я загляну в магазин и куплю себе сэндвич; те, что я прихватил в поездку, взорвались вместе с марсоходом. Мясо синтезировалось напрямую – держать грязных вонючих животных было ни к чему, – а в заведении, куда мы зашли, печатали неплохие ростбифы на булочке из водорослей. Сэндвич я съел на ходу. Нам пришлось пройти через центр – «Новый Ты» находился на Третьей, примерно на полпути к противоположной стороне купола. Перед входом Пиковер остановился – хотел бы глубоко вдохнуть, чтобы собраться с силами, но не мог.

Внутри нас поприветствовал Горацио Фернандес, обладатель массивных рук.

– Боже мой, – сказал он, глядя на Пиковера, – что случилось?

– С альпинистским снаряжением не повезло, бывает, – сразу вмешался я.

– А с лицом что? – спросил Фернандес.

– Порезался при бритье, – ответил Пиковер.

– Господи, – сказал Горацио. – Пойдёмте скорее в мастерскую.

Пиковер обернулся на меня.

– Я подожду, – сказал я. – Не волнуйся.

– Рэйко! – позвал Фернандес, и из глубины здания в зал вышла женщина. Фернандес с Пиковером удалились.

Я помнил Рэйко Такахаси – мы встречались, когда я расследовал дело Уилкинса, – поэтому подошёл поздороваться. Она была небольшого роста, лет двадцати восьми, очень симпатичная для женщины из плоти и крови.

– Здравствуйте, мистер Ломакс, – сказала она, сверкая идеальными зубками.

Меня порадовало, что она запомнила моё имя.

– Просто Алекс, – сказал я.

– Алекс, хорошо. Привет.

– Привет.

Она придвинулась ближе и огляделась, чтобы убедиться, что мы одни.

– Расследуешь новое дело?

– Моему другу понадобился ремонт, так что я просто зашёл за компанию.

– А.

Длинные чёрные волосы Рэйко доходили до середины спины. Три пряди были окрашены в рыжий: по одной за