Еще один подземный толчок…

— Мия, любимая, не спи!

Голос Максимилиана. Это голос Максимилиана!

Сознание вновь вернулось ко мне, вызвав в памяти любимый образ.

Толчки прекратились, но я знала, что это ненадолго. Я сидела, прислонившись спиной к чему-то твердому, и изо всех сил старалась удержаться, но я не знала, как это сделать. Неведомая сила манила и затягивала меня на самую глубину собственного сна.

— Максимилиан, — прошептала я. — Максимилиан, ты слышишь меня?

Я не была уверенна, услышит ли Макс мой зов, но он услышал.

— Все хорошо, любимая, — откликнулся он.

Я собрала все свои силы и, удерживая остатки распадающегося сознания, проговорила:

— Максимилиан, я еще могу вывести тебя из сна.

Он ответил не сразу, и голос его звучал сдавленно — похоже ему приходилось несладко. Черные шары Фаруша с каждым точным попаданием все больше ослабляли его, но я уже не могла этого видеть, вокруг меня самой сгущалась темнота.

— Что ты имеешь в виду, любимая?

Я уже почти не могла сопротивляться утягивающему меня на дно сну:

— Времени почти не осталось.

Словно в подтверждение моих слов, пещеру вновь затрясло. Камни падали совсем рядом, странно, что ни один из них еще не задел меня.

— Макс, уходи! — едва слышно прошептала я, зная, что он все равно меня услышит. — Нам не обязательно умирать здесь обоим.

Вместе с грохотом камней раздался чей-то безумный хохот.

Я уже ничего не слышала, но где-то в моем сознании отчетливо и спокойно прозвучал родной голос:

— Любимая, если нам суждено навсегда затеряться в вечности, то я выбираю остаться здесь, с тобой. Это лучше, чем продолжать жить, но без тебя.

— Максимилиан…

Последнее слово слетело с моих губ, и я начала погружаться в темноту. Больше у меня не было сил бороться за собственное сознание. Я словно погружалась в толщу воды, поглощавшую и растворяющую все, что оказалось на поверхности.

«Меня убил собственный сон» — в последний раз подумалось мне, и темнота окончательно накрыла меня.

Стоп! Назад! Этого не может быть! Этого не должно быть!

Огромным усилием воли я заставила себя вновь очнуться и начать мыслить.

Медленно и мучительно, но все-таки я вернулась во внутренний диалог.

«Я сплела этот сон. Я создала это пространство. Я могу решать оставаться ему или рассыпаться в ничто. Я управляю сновидением. Сновидение управляет мной, только если я сама позволяю ему это».

— Я управляю сновидением, а не оно мной, — прошептала я.

От этого осознания словно волна жара прокатилась по всему моему телу, прогоняя мертвенный озноб. Мои глаза распахнулись и на одно мгновение посреди полуразрушенной пещеры я увидела израненного Максимилиана, продолжающего защищаться и защищать меня от шаров тьмы Фаруша. Колдун уверенно стоял совсем близко к нам, довольно ухмыляясь. Хотя сердце мое пропустило удар, я заставила себя вновь закрыть глаза и сосредоточиться на главном.

Мысленно я призвала силы четырех стихий, на которых держалось это сновидение. И вдруг ощутила мягкий толчок под ногами, совсем не похожий на те, что сотрясали пещеру раньше. Следом за ним порыв ветра разметал мои волосы, и я ощутила живительную влагу на своем лице. И наконец изнутри мое тело обдало жаром — казалось, что внутри меня разгорается пламя.

Мысленно я свела четыре стихии в одну точку, а потом вошла внутрь нового пространства, и оно открылось мне. Я касалась самой сути сновидения. Теперь мы были одним целым.

Сначала я произвела изменения в структуре сна, пока едва ощутимые тонкие нити не сплелись воедино, создав мощный каркас всего пространства. Теперь я чувствовала его, а оно знало, чего хочу я, и полностью мне подчинялось. И тогда я позволила этому пространству создать то, чего здесь не хватало, чтобы исполнить мою волю и осуществить мой замысел.

Когда я распахнула глаза, то чуть не вскрикнула от неожиданности.

Посреди пещеры, там, где раньше тянулся к своду огромный сталагмит, поднималось белое пламя в два человеческих роста, от которого не исходило ни жара, ни даже тепла. Сияние было живое, я чувствовала это, и оно было самой сутью пространства сновидения.

Максимилиан и Фаруш оказались разделены странным сиянием, но продолжали сражаться. Теперь я отчетливо видела, что Максимилиану приходилось совсем тяжело. Он по-прежнему продолжал бороться, но силы были явно неравными.

Щурясь на белые всполохи в центре пещеры, Фаруш сотворил между ладоней очередной шар, а затем прошептал заклинание. Чернота спиралью разошлась в стороны, и шар стал в два раза больше. Колдун размахнулся и запустил его в Максимилиана.

Макс вскинул руки, готовясь отразить атаку, но ее так и не последовало. Едва черный шар Фаруша оказался внутри свечения, как оно поглотило темноту. Фаруш громко выругался и призвал новый шар, но и с ним произошло то же самое.

Колдун попытался обойти столп света, но Максимилиан был на чеку и двигался так, чтобы не позволить противнику преодолеть разделявшую их преграду.

Фаруш продолжал призывать тьму и метать черные шары в Максимилиана, но все они растворялись в сиянии. Это дало Максимилиану необходимую передышку и сильно вымотало колдуна.

И тогда, перемещаясь вокруг источника света, Фаруш заметил мой взгляд. Колдун уже вычеркнул меня из игры, поэтому не обращал на меня никакого внимания. Но теперь я была на ногах, и смотрела прямо на Фаруша. Ясное сознание создательницы сна, которое уже должно было покоиться с миром, привело колдуна в ярость.

— Ты еще здесь⁈ — взревел колдун, и в его глазах отразилась такая же тьма, что он удерживал между своих ладоней. — Что ж, я заставлю тебя исчезнуть, гадкая девчонка!

Тьма в его руках вдруг исчезла, а на ее месте появилась сеть — та самая, что он накинул на нас с Евой, чтобы утянуть на дно сна. Я хотела крикнуть, позвать Максимилиана, но горло сковал страх.

Фаруш принялся тащить сеть, точно рыбак, выуживающий рыбу, и каждое его движение отдавалось болью в моей голове. Перед глазами поплыли круги, и я почувствовала, как мое сознание вновь уплывает.

Я не увидела, как Максимилиан незаметно подкрался к Фарушу. Лишь позже я поняла, что он воспользовался моментом, когда сеть, в которую колдун заключил мое сознание, стала видимой, и разрубил ее лучом света.

Колдун издал пронзительный вопль.