— У меня профессиональная память, — даже обиделся я.

— Конечно, — она прижалась к моей руке. — Но в храме будут сотни людей. Мне там ничего не будет грозить, я лишь постою за спинами полицейских и помогу ее опознать быстрее. У нас в мире говорят: «два глаза хорошо, а четыре — лучше».

Я нахмурился, мне не нравилась эта идея.

— Я верю, что ты сможешь защитить меня в любой ситуации, — Надежда обняла меня, прижалась ближе и доверчиво заглянула в глаза.

— Но ты наденешь защитный артефакт и ни на шаг не отойдешь от моих людей.

— Конечно, — просияла она.

И уже вскоре мы ехали по улицам столицы к центральному храму. Я рассылал сообщения, пытаясь договориться с начальством о подкреплении, а с церковниками о закрытии службы, но отовсюду шли отказы — у нас нет доказательств, что демона интересует именно эта святыня. Единственное, чего удалось добиться — это встречи с настоятелями.

У храма действительно обнаружилась огромная толпа, которую простые постовые пытались как-то структурировать и выстроить в очередь. Нас с Надеждой и Джонсом встретили и проводили через боковой вход в кабинет настоятелей Яселлы и Улессии, которым я рассказал обо всем, что удалось выяснить.

— Богиня не допустит беды, демон не сможет навредить ей под сенью ее же храма, — уверенно ответила главная жрица Улессии, привычно глядя куда-то в пустоту мимо нас.

— Вы не понимаете, насколько все это ужасно! — попыталась влезть Надежда. — Вы не видели эту женщину, она безумна! Она пыталась убить собственного истинного! А еще она владеет ментальной магией, она может кого-нибудь заколдовать!

— Тревожны речи твои, дитя, но богам виднее, — мягко ответил настоятель Яселлы. — Если дано было видение, что ритуал с чашей должен быть проведен сегодня, так и будет сделано.

— Тогда хотя бы закройте в этот день храм для посетителей, пусть ритуал будет проведен при закрытых дверях! — предложил я.

— Это невозможно, моленье прихожан — важная часть ритуала, без силы их надежды он не состоится, и храм потеряет свою святость на ближайший год. Мы не можем этого допустить, — качнул головой настоятель.

— А можно хотя бы посмотреть на эту чашу? Так интересно, — улыбнулась наивно Надежда.

Впервые на вечно безмятежном, словно вырезанном из мрамора лице настоятельницы Улессии, я заметил какое-то выражение — она нахмурилась, но промолчала.

— Вы сможете увидеть чашу во время ритуала. Раз вы пришли, мы не откажемся от защиты полиции и проведем ваших людей в зал. Но это все, — отрезал жрец Яселлы.

Так что мы получили, можно сказать, самые лучшие места на время ритуала, который должен был вскоре начаться. Зал был забит целиком радостно поющими гимны прихожанами с цветами в руках, они ожидали, когда жрица вынесет реликвии, и поток энергии превратится в чистую воду, которую считали благословенной. Далее люди должны будут подходить к чаше в порядке очереди, испивать из нее глоток и выходить из храма, а им на смену в зал должны были запускать следующую партию. Мои люди стояли у дверей, у стен, ближе к алтарю и рассредоточились в толпе, выискивая преступницу. Надежду я поставил справа от алтаря, выдав ей мощный защитный амулет и двоих полицейских для прикрытия. Она должна была подать знак, если увидит Памелу.

Глава 123

Наконец, свет в храме померк, люди затаили дыхание, энергия в помещении будто сгустилась, а потом по залу пронесся легкий ветерок, принесший запах свежескошенной травы и весенних цветов. Из ниоткуда прямо перед огромной статуей Улессии возникла главная жрица, в руках у которой была большая золотая чаша. Еще несколько жриц вышли из боковых входов, неся другие реликвии: растянули золотую цепь из толстых звеньев, символизирующую нерушимую связь истинных пар, золотой покров, которым накрыли постамент, прежде чем поставить на него чашу, несколько кубков. Все предметы буквально фонили магией и не только — божественная энергия благословения наполняла их до краев.

Наконец, расставив все предметы, женщины сложили руки в молитвенном жесте и запели — нежно, без слов, с переливами. Их голоса были идеальны подобраны друг к другу, когда одни опускались вниз, другие выводили высокие ноты, но главное, что энергия святынь будто пульсировала в такт их песне. Еще и еще, собирая энергию, пока все прихожане в зале в едином порыве не начали вплетать свои голоса в незнакомую мне мелодию. И я сам поймал себя на том, что тоже пою, хотя пытался удержать внимание на обеспечении безопасности, но просто не смог остановиться.

А потом главная жрица улыбнулась, впервые на моей памяти, и я увидел, что ее лицо — будто копия статуи богини. Она взяла один из небольших кубков и погрузила его в большую чашу, и стало видно, что та полна воды, которая тут же начала переливаться через края.

— Благословенны все почитающие Улессию! — провозгласила жрица, поднимая свой кубок, а затем первая испила из него и передала дальше своим помощницам. — Подойдите же и получите благословение Богини, — предложила она гостеприимно, и к алтарю потянулась тонкая струйка прихожан, завороженных происходящим.

И тут я ощутил, как что-то острое уперлось мне в спину:

— Не двигайся, — шепнули мне на ухо. — Я тебя узнала, ты полицейский и друг Натана. Ты должен мне помочь.

Я опешил — как она подошла ко мне так незаметно? И обратил внимание, что мои люди, стоящие рядом, полностью поглощены церемонией и никто не обращает на нас внимания. Ментальная магия?

Я сжал пальцы на оружейном артефакте, готовясь его применить, но стараясь сделать это незаметно, чтобы не испугать толпу:

— Памела Дьягви? Все кончено, сдавайся, тебе не уйти.

— Я не хочу бежать, я хочу спасти Натана.

— Выпустив демона? — усмехнулся я. — Боюсь, я не могу этого позволить.

— Что? Нет, конечно! Я была у него в плену слишком долго, но теперь пришла в себя, я...

— Ты знаешь, что Натан умирает в машине подле храма? Никто не может его исцелить из-за рабского артефакта, а снять его можешь только ты. Сдавайся, и я позволю тебе помочь ему, это зачтется