Веела тряхнула головой, но не стала вдаваться в подробности.

– Отец вздумал меня проучить! А ведь я правда ни дня не жила одна, не умела заплести косу, сама одеться: все делали служанки. Аля, ты увидела перед собой перепуганную девчонку, а я не играла – я действительно умирала от ужаса.

Вот потому я так легко поверила ей: Веела оставалась собой, капризной аристократочкой-неумехой, и в то же время она выполняла задание Императора. Ее слезы, ее физическая слабость, ее истерики – все было подлинным.

Ронан не проронил ни слова, погруженный в тяжелые размышления, а я, хоть и обещала молчать, снова не сдержалась:

– Так, погоди! Ректор знал, кто ты?

– Он знал, кто я, ему сказали, что в Академии я должна окрепнуть и научиться самостоятельности, и, конечно, ни слова о моей истинной цели. Я специально подсела к тебе в первый день, чтобы познакомиться, хотя я и представить не могла, что ты возьмешься опекать аристократку, которая станет помехой на испытании. Я была уверена, что в лабиринте мне ничто не грозит, и чуть не погибла в первый же день! А вы с Ронаном меня спасли. Это стало для меня потрясением!

Веела задумчиво прикусила губу и добавила:

– Хотя теперь я не сомневаюсь: мне не грозила опасность. Отец хотел напугать, проучить. Все могло быть не настоящим, как та тварь, которая гналась за нами по лабиринту? Это я ее создала…

– Но зачем? – воскликнул Рон.

– Я должна была проверить силы… Я никогда раньше не создавала нечто настолько большое и страшное. Мне надо было проверить на ком-то: смогу ли.

– Ты должна была застрять с нами на все три года? – нахмурилась я.

– Нет-нет, я должна была наблюдать за тобой, только наблюдать. И докладывать отцу. У меня есть особый артефакт для связи… Я думала, что скоро мое наказание закончится, и терпела лишения из последних сил. Даже пришлось выпить гадкую настойку, которая избавила меня от…

Она запнулась, покраснела.

– Части женского естества. Меня! Княжну! Будто я какая-то корова или свинья и кто-то имеет право распоряжаться моим телом!

Веела словно забыла, что мы все оказались поставлены в равные условия.

– Я пожаловалась отцу, а он холодно сказал, что, если я все равно не собираюсь замуж в ближайший год, все остальное мне без надобности! Я думала, продержусь до зимней сессии, сдам зачеты, отец к тому времени оттает и отменит наказание.

– Но ведь ты не могла просто так взять и уйти из Академии!

– Конечно, нет. Инсценировали бы несчастный случай во время практикума, они постоянно случаются. Никто бы не удивился, что самая слабая одаренная на курсе погибла во время первого боя с тварью.

Ронан только головой покачал. Смерть Веелы навеки разбила бы ему сердце.

– Но что-то пошло не так? – подсказала я.

– Все пошло не так! Неожиданно задание изменилось: отец велел мне подстроить твою гибель. Сказал, что сразу после этого я смогу выйти из Академии и вернуться к привычной жизни. Обещал, что, если я докажу свою смелость и готовность служить Империи, он поймет, что я способна на большее, кроме как рожать детей для наследника. Но я… Я уже успела привязаться к тебе, Аль. Я и сама не ожидала, что так произойдет! Прежде я прекрасно обходилась без друзей. Слуги слушались любого моего слова, потакали во всем. Оказалось, друзья – совсем другое. Никто им не платит за их помощь, а они все равно почему-то помогают. И поддерживают. Могут отругать, но потом понимаешь, что за дело! Только сейчас, в Тирн-а-Тор, где мы выматывались каждый день и каждый день ходили будто по лезвию ножа, я начала жить по-настоящему… Но как я могла ослушаться отца? Провалить задание? Я давала клятву верности Императору. И я… приступила к разработке плана.

– Это была ты! – Детали головоломки встали на место, и я увидела картину целиком. – Ты действительно очень умна, Веела. Умна и наблюдательна. Ты все разузнала про день, отмеченный в расписании красным цветом, набралась терпения и ждала, а когда он наступил, хладнокровно ранила меня в шею стиком, чтобы запах крови привлек внимание тварей, и создала иллюзию моего отца, чтобы я задержалась в подвале. А потом поддерживала иллюзию, будто я иду вместе с группой. Если бы Тайлер вовремя не спохватился, остались бы от меня рожки да ножки!

Веела согласно качала головой, но счастливой не выглядела. Рон глядел на Веелу с ужасом, как на прекрасный цветок, в бутоне которого притаилась ядовитая змея.

– Ронан, знаю, ты меня не простишь! – не выдержала Вель. – Но не смотри так! Это невыносимо!

– Покушение не удалось, я осталась жива, – пробормотала я. У меня не совпадали некоторые кусочки головоломки. – Но ты как будто обрадовалась, что я спаслась.

– Я обрадовалась! Аля, я места себе не находила! Ты не представляешь, какое облегчение я испытала, когда ты выбралась из подвала. Отец отругал меня за небрежность, но не отменил задание. Сказал, что за моими успехами с интересом следит сам Император. Он решает, кого из молодых посвященных приблизить ко двору. Отец честолюбив и хотел, чтобы приблизили именно род Лэггер. Я решила предупредить тебя, чтобы ты была настороже.

– Так это ты подбрасывала записки? – ахнула я.

– Да.

О, похоже, Вель находилась в полном душевном раздрае: она не смела ослушаться отца и провалить задание, но не хотела меня убивать.

– Я затягивала дело, как могла. Говорила, что мне нужно больше времени на подготовку. Пока отец не разозлился. Он сказал, что, если я такая беспомощная, он, так и быть, поможет. Тот тренинг с гулями… Он хотел…

Веела судорожно вздохнула, давясь слезами.

– Я делилась с отцом всем, что происходит в Академии. В какой-то день призналась, что командир Эйсхард тебя ненавидит: из-за полковника Дейрона погибли его родители, а сестра пропала без вести. Но я и представить не могла, что он обернет это знание против тебя, Аля! Он хотел убить тебя руками Эйсхарда…

Значит, Тайлер не ошибся, предполагая такую возможность. Как подло. Как мерзко…

– Ты защищала меня!

Я вспомнила, как Вель, трясясь от страха, била стиком в спину гуля, в которого превратилась Майя.

– Да… Но после того, как ты снова выбралась живой, отец окончательно рассвирепел. Словно ты бросила вызов лично ему! Он явился в Академию под удобным предлогом – как раз началась сессия – и собирался довести дело до финала.

Что же, судя по тому, что мы сидели сейчас посреди мертвого леса, едва