Гермодверь снова открылась. Кают-компания встретила меня шумом людских голосов. Несмотря на проектную тесноту корабля, здесь оказалось довольно уютно. Вдоль переборок тянулись мягкие диваны. Широкие экраны под подволоком транслировали звёздное пространство. «Злой» полным ходом отдалялся от Владивостока. Бегущие на одном из экранов цифры отсчитывали время до нырка.

Моё появление осталось незамеченным. Офицеры о чём-то увлечённо разговаривали с Мангустом. Я перехватил лишь взгляд Клима, но тот, сверкнув фонарём под глазом, сразу же сделал испуганный вид и отвернулся к экрану. Заговорил с мужчиной и женщиной лет тридцати — его коллегами сопровождающими.

— Воислав Доброславович, мы все рады, что Вы с нами на корабле, — донеслась до меня речь капитана, когда я подошёл ближе к группе офицеров, — но мне хотелось бы сразу уточнить Ваш статус. У меня в пакете сказано, содействовать Вам во всём. Вы возьмёте на себя командование?

Вопрос поставил меня в тупик. Как Мангуст может взять командование? Капитан же…

— Нет, Фёдор Михайлович, — ответил Лесников, — я занимаюсь только вопросами учебного характера, так что никаких перестановок на корабле не будет.

— Приятно это слышать, Воислав Доброславович, — я подошёл ближе и увидел крепыша среднего роста в чёрном кителе, — у нас давно сложившийся коллектив и мы…

— Понимаю, Фёдор Михайлович, не переживайте, — Мангуст отвечал спокойно и невозмутимо, а я, увидев капитана, сразу же понял, почему он так всполошился.

Фёдор Михайлович, капитан корабля, имел звание капитана второго ранга. Они с секунд-майором Остаповым были равны в званиях по разным линиям флотских подразделений, а Мангуст превосходил их. Чисто теоретически он мог сместить Остапова и давать настоятельные рекомендации капитану.

Да, это не совсем правильно. Всё же он морпех, а капитан — командир корабля, — но, чисто теоретически, такое было возможно. Особенно, если в пакете капитана стояла пометка, кто главный на борту.

— Господа, прошу простить за опоздание, — я решил приветствовать офицеров неформально, всё же это кают-компания, и мы не на посту.

— Ростислав Драгомирович, Вы не опоздали, — радушно улыбнулся Лесников, чем оказал мне поддержку, — Фёдор Михайлович, позвольте представить командира учебной группы, лейтенанта Турова. Ростислав, капитан второго ранга, Фёдор Михайлович Растулов.

— Конечно, Воислав Доброславович, — тоже улыбнулся капитан, только глазами выдав, что радушие в улыбке напускное, — Ростислав Драгомирович, приятно познакомиться, наслышан о Ваших достижениях на службе.

— Благодарю, Ваше высокопревосходительство, — коротко кивнул я, замечая кислые мины у всех офицеров. Что корабельных, что морпехов. — Надеюсь, слышали только хорошее.

— А как же, — улыбнулся капитан, — надеюсь, вы расположились со всеми удобствами? Вас и Ваших бойцов всё устраивает? У нас тут не курорт, конечно же, а боевой корабль, но ещё никто не жаловался.

Все офицеры вокруг рассмеялись его шутке.

— О, не беспокойтесь, — улыбнулся я в ответ, сохраняя добродушное лицо, — мы как раз в процессе размещения, но я нисколько не сомневаюсь, что всё будет прекрасно.

— Приятно слышать, — улыбка у капитана померкла, и он перевёл взгляд на один из экранов под подволоком, — господа, скоро будет нырок, вынужден оставить Вас. Мостик ждёт.

Флотские потянулись из кают-компании вслед за капитаном. Секунд-майор Остапов, собрав вокруг себя своих офицеров морпехов, завёл беседу с Мангустом о тактике малых групп. Я снова остался один. Причём показательно. Они так встали, что я оказался за их спинами.

Но меня это не расстроило. Я уже присмотрел себе компанию для беседы и это не Клим. Инфопланшет выдал личное дело морпеха, и я остановился около дивана, на котором он сидел.

— Лейтенант Туров, — представился я довольно возрастному офицеру.

Лет за пятьдесят, а до сих пор унтер-лейтенант. Хотя, оно и понятно. Судя по запаху из бокала, он потягивал кофе с коньяком. Причём от кофе там было одно название.

— Вы Горбушка Пётр Ильич? Унтер-лейтенант от СБФ? — спросил я, не дождавшись его ответа.

— Ага, я, — унтлей хлебнул из бокала, посмотрел на меня и поморщился.

Я стоял и молча ждал. Он сверлил меня недобрым взглядом и тоже молчал.

Напряжение между нами постепенно возрастало. Просто так, с ровного места. Ощущение, будто он не хотел, чтобы нас видели вместе. Весь его вид так и кричал: «свали в туман».

— Что тебе надо, лейтенант? — не выдержал Горбушка, когда многие в кают-компании стали на нас оглядываться. — Если жаловаться собрался, то мне класть с прибором. По моей линии ничего не нарушено. Понял?

— Понял, — кивнул я, никуда не уходя, — не собираюсь жаловаться.

— Тогда что тебе? — ещё сильнее нахмурился Горбушка и стал походить на сушёный абрикос с редкой плесенью волос на маковке.

— Скажите, Пётр Ильич, а тут все такие грубые? — тихо спросил я, — при всём уважении к Вашему возрасту, но я старше по званию.

— Ххы, — ощерился Горбушка, — малец, ты себе нафантазировал чего-то из-за ордена? Это вон, — он кивнул на офицеров морпехов, — от них требуй почтения, а я не из ваших. Я безопасник, понял? А теперь иди отсюда, не мешай отдыхать.

Он снова отхлебнул из бокала и по-барски развалился на диване, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Вся эпопея с орденом напрягала меня как раз возможностью огласки. Великий князь доходчиво объяснил, что врагов у меня теперь много, и он хочет меня прикрыть. Я же, признаться, сильно переживал, что не только я, но и мои близкие станут целью для мщения.

Но, видимо, пора успокоиться. Секретность вокруг моих подвигов возведена такая, что, даже коллеги не знают о моём звании и должности в СБФ. Что уж говорить о самих подвигах.

Вот и унтер-лейтенант СБФ Горбушка, наглядно это демонстрирует. И он абсолютно прав. Штаб-офицерам морпехам или флотским, он, конечно же, выкажет почёт и уважение. Но таким же обер-офицерам — да ни в жисть. Взаимная нелюбовь меж ведомствами осложняется вынужденным взаимодействием. Заставляет отстаивать статус.

Можно долго говорить об отношениях флотских, морпехов и безопасников. На кораблях, где командование не заботится о внутренней атмосфере, можно наблюдать молчаливое противостояние. Там каждый считает других дармоедами.

Флотские порой указывают, что без них морпехи бесполезны. Расходный материал. Пехотинцы же считают капитана таксистом, а всех остальных обслугой агрегата, который предназначен для их доставки к месту боя. Но все они не любят безопасников. Тех, кто обязан контролировать порядок и гасить все недопонимания в зародыше. Для безопасника все равны. Ему плевать, кто окажется на губе.

Да, встречаются такие корабли. А бывают, где атмосфера ещё хуже. Нам на лекциях рассказывали. Но здесь иной случай. На «Злом» команда очень дружная. Это видно по тому, как они коллективно выражают мне своё недовольство.