Эпизод 27. Системный сбой

Едва тварь на меня наползает, как огонь, который обхватил уже всё моё тело, исчезает. Тухнет, словно его и не было, или он — живой, и подчиняется воли этого существа.

Крутая фича! Попробуй убей такую тварь в ближнем бой, сдохнешь!

И она, видимо, может управлять этой особенностью, чтобы самой не зажариться, если пламя исчезло, едва эта сука на меня накинулась.

Всё это существо, по сути, является паразитом, который и занял это сборное тело, оставив снаружи лишь оболочку.

Но, мне от этого не легче!

Тварь уже надвинулась на меня, как мешок. Из серой массы вырываются тонкие щупальца. Десятки, сотни щупалец. Они тянуться ко мне. Дотрагиваются до меня, и каждое их прикосновение отзывается острой жалящей болью, точно в меня воткнули иголку.

От смерти меня отделяют считанные секунды. Я уже догадался, как эта тварь хочет меня сожрать.

Эта серая масса, тупо, обхватит меня со всех сторон, и я в ней растворюсь, вместе со всеми потрохами, оружием и бронёй. Пищеварение, доведённое до совершенства!

Существу не нужен рот, зубы, желудок и кишечник. Всё, что ему потребуется, оно получит напрямую, из своей жертвы, превратив её в питательный раствор.

А внешнее щупальце — это лишь — придаток — биологическое устройство для захвата, удержания и обездвиживания добычи, которой стал я! Пищей для твари, которую не убить, из-за её способности к быстрой регенерации.

Выход⁈ Какой здесь может быть выход⁈

У меня только один шанс из миллиона избежать этой участи — оставить время, чтобы купить себе пару лишних секунд до того момента, как меня полностью поглотит эта масса.

Раз!

Я снова это сделал. Время замедляется, но не полностью останавливается. Я вижу это по щупальцам, которые всё ещё ко мне тянутся, но только уже по миллиметру за секунду.

Это похоже на то, как смотреть фильм в замедленной съёмке, да ещё с частью кадров, которые просто отсутствуют.

Действие проматывается рывками, с паузами, которые, как цифры обратного отсчета отмеривают время, отделяющее тебя от смерти.

Я не могу разорвать щупальца, уже обхватившие меня, будто я связан верёвкой. Могу действовать только одной рукой. Стрелять в тварь бесполезно, и всё, что мне остаётся, это…

«Огонь! — внезапно приходит мне в голову. — То призрачное пламя, которое меня обхватило, откуда оно взялось? Из крови этого существа? Как такое возможно? Она изменила свой химический состав, как только на меня попала? Превратила кровь в горючее? Или кровь твари и так является горючим? Жидкостью, которая сама собой вырабатывается на Свалке? Что-то, типа нефти этого мира? Неважно! Главное в том, что существо тоже боится огня, а иначе бы оно не обратило на него внимания, не стало бы его тушить, а жрало бы меня и жрало. Интересно, а я могу провернуть нечто подобное? Превратить свою кровь в горючее? Ведь, как я уже и говорил ранее, всё находится у меня в голове».

Серая масса всё ближе ко мне. Я чувствую исходящее от неё зловоние. Этот трупный запах, перемешанный со смрадом разложившегося мяса.

Даже остановка времени меня не спасёт, если я быстро не придумаю, как мне выпутаться из этого дерьма.

Думаю, думаю дальше.

«Ранее мне уже пришла в голову эта мысль, — что я являюсь частью этой игры. Не в смысле, что я её участник, это и так понятно, а сама игра происходит у меня в голове. В сознании Некто, который, одновременно, являются частью меня, частью моей личности, разделённой надвое. Личности, которая может всем здесь управлять. А значит, — могу и я!»

Думая об этом, можно свихнуться. Просто слететь с катушек! Да, и, пофиг! Когда на кону стоит твоя жизнь.

Буду считать это — частью игры. Ещё одной миссией, которую я должен закончить, прежде, чем пройти на следующий уровень.

Я пытаюсь абстрагироваться от той ситуации, в которой я сейчас оказался. Легко сказать!

«Всё у меня в голове! — накидываю я. — Всё у меня в голове!»

Моя кровь — это — моё оружие! Ничего более. И она должна загореться, чтобы я мог спалить эту тварь, прежде, чем она завершит начатое.

Вы, наверное, уже догадалась, что я задумал? Я хочу, с помощью своей крови, поджечь себя, чтобы уничтожить это существо. Сложность лишь в том, что я, в этом случае, тоже сгорю заживо. И мой единственный шанс этого избежать — провернуть это действо, одновременно на двух слоях, вместе с переходом во времени.

В одном слое я буду гореть настолько медленно, насколько это будет вообще возможно, а в другом, тварь запылает так, словно на неё плеснули чистым бензином и поднесли спичку. В ускоренном режиме!

Я знаю, при любом раскладе, мне будет больно, очень больно. Я должен пройти через эту пытку, и дождаться, пока тварь сдохнет, проскочив по самому лезвию бритвы, в миллиметре от смерти. Иного выхода нет!

Беру нож.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

К этому нельзя подготовиться.

Так, наверное, чувствовал себя еретик, которого вели на костёр, на казнь. Как о ней говорили инквизиторы в средневековье: «Сожжение заживо — смерть милостивая и бескровная, поэтому это — самый лучший способ искупить свои грехи, и очистить свою душу!».

Ага, держи карман шире! Никто не хочет ко мне присоединиться? Нет?

Шевелюсь еле-еле. Поворачиваю нож лезвием к себе и втыкаю его в плоть, чтобы пустить себе кровь.

Ширх!

Остриё входит на удивление легко. Аккурат между костяными пластинами моей брони. Никому не желаю через это пройти! Слышите! Никому! Даже не думайте это повторить!

Кровь быстро вытекает из раны. Растекается подо мной и собирается в небольшую лужицу.

Теперь остаётся только изменить её химический состав и превратить её в горючее. Я же вам уже говорил, что всё находится у меня в голове. Точнее — в сознании Никто, а если я облажаюсь, или всё, что я рассказал вам выше — только моя извращённая фантазия, то мне — точно конец! Туда мне и дорога!

Пора!

Я закрываю глаза. Погружаюсь в себя. Всё глубже и глубже. Снова проваливаюсь в бездну, на дне которой нахожусь я, уже объятый пламенем. Круг замыкается. Начало становится концом, и так, до бесконечности.

Подо мной уже хлюпает. Если