— Ты звал меня, Святейший Владыка?

— Да, Владыка Явен, — ответил Олекший и пригласительно указал на два стула, стоящих рядом у окна. — Раздели со мной питье свежего отвара из ягод?

Явен всмотрелся в глаза митрополита, пытаясь предугадать надвигающуюся грозу, но Олекший был куда мудрее и опытнее епископа и хорошо умел скрывать свои эмоции. Поэтому Явен увидел лишь два холодных зрачка, и это еще больше насторожило его.

— С удовольствием, Святейший Владыка. — Явен все же принял приглашение и направился вслед за митрополитом.

Удобные стулья с подлокотниками стояли боком, слегка повернутые друг к другу, а между ними обнаружился небольшой столик с кувшином, из которого поднимался пар, две чашки и маленький колокольчик. Когда оба присели, Олекший сам взял кувшин и наполнил чаши ароматным отваром. Не отрывая взгляд от епископа, митрополит сделал глоток и, не выпуская чашку из рук, спросил:

— Как идут приготовления к походу?

— Не все гладко, Святейший Владыка, о том я каждый день пишу тебе письма. — Явен вопросительно посмотрел на Олекшия, тот кивнул, и епископ продолжил: — Удалось собрать около ста тысяч воев и две тысячи святороков. На днях прибудет последний обоз с припасами.

— Хорошо, — коротко бросил митрополит. — Не затягивай с началом похода, а то войско стоит прямо у стен города, и это доставляет трудности самому городу. Ты понимаешь, о чем я, Владыка Явен?

Еще бы он не понимал. Святое воинство на то и святое, что благословлено Господом, но люди грешны и подвержены порокам и искушению, даже святые. Поэтому некоторым воям становится скучно сидеть у себя в палатках, и они, конечно, посещают город, причем в таком количестве, что создают заторы на улочках. А если учесть, что многие прибыли в столицу впервые и они хотят непременно это событие отметить, то становится понятно, о чем говорит митрополит.

— С Божьей помощью ровно через неделю Святое Воинство будет на пути к Вяторечью.

— Дай Бог, дай Бог, — закивал митрополит и замолк, продолжая отхлебывать отвар и посматривать на епископа.

Дальше оба церковных иерарха сидели молча, и продолжалось это добрые минут, десять, за которые епископ Явен накрутил себя до предела. А за это время взгляд митрополита из холодного стал насмешливым, и было видно, что Святейший Владыка откровенно потешается.

Конечно, Явен бы не забрался на такую высоту положения, если бы каждый раз в такой ситуации показывал свое состояние. Наоборот, служение Богу и церкви на этой Земле обетованной закалили его ум так, что в стрессовой ситуации Явен становился более сосредоточенным и рассудительным, несмотря на бушевавшую внутри бурю.

Видимо, Олекший решил, что с Явена достаточно, и спросил:

— Скажи, Владыка, все ли чародеи находятся под присмотром церкви?

Вопрос был столь неожиданным, что Явен на мгновение застыл с чашкой у рта. Кому, как не епископу, возглавляющему ведомников, знать обо всех чародеях в Беловодье? Именно его служба ведет учет и контролирует работу чародеев.

— Да, Святейший Владыка, — ответил Явен, поставив чашку на столик.

В этот момент в голове епископа из глубин памяти поднималась вся информация касательно чародеев.

— Кто такой БОС? — прямо спросил митрополит.

Явен сделал вид, что задумался, хотя сразу же знал ответ.

— Не знаю, Святейший Владыка. Такого чародея нет в списках службы.

— Я знаю, — показал свою осведомленность Олекший. — А должен быть.

Митрополит взял со стола колокольчик и потряс его. Через мгновение в кабинет вошел дьяк.

— Фомар, принеси то, что вы приобрели сегодня для нужд лавры, — приказал митрополит.

— Да, Святейший Владыка, — бросил дьяк и скрылся за дверью.

Пришлось ждать еще минут пятнадцать, прежде чем пара дюжих монаха внесли в кабинет стол с четырьмя предметами на нем, которых Явен раньше не видел.

— Вот, полюбуйся, — пригласил митрополит Явена к столу.

Епископ поднялся и, подойдя ближе, взял первый предмет, больше всего похожий на деревянный сосуд для жидкости, на нем и пробка имелась.

— Фомар, — обратился митрополит к дьяку, который стоял в ожидании распоряжений, — как это называется? Я так и не запомнил.

— Термос, Святейший Владыка, — тут же ответил тот. — Он может делать, например воду, холодной или горячей. Достаточно потянуть рычажок влево или вправо.

Фомар, поняв, что ему придется пояснять все предметы, тоже подошел к столу и положил руку на плоский прямоугольник с двумя кругами и двумя ручками.

— Это варочная плита. На вот эти места, — он указал на круги, — ставится железная посуда. Потом поворачиваете ручки — и круги становятся горячими, греют содержимое посуды. Очень удобно, наш кухарь не нарадуется, — с улыбкой сказал Фомар.

Дьяк положил руку на ящик с прорезями.

— А это… — Он поднял взгляд к потолку и по слогам произнес: — Кон-ди-ци-о-нер. Дует горячим или холодным воздухом. С ним не нужны очаги для обогрева в кельях, да и в жару пригодится. Все десять забрали у торговца и еще заказали.

Дальше Фомар взял палку с кожаной ручкой и утолщениями на концах:

— Это зонт.

Он поднял палку вертикально и вдавил рычажок на рукоятке и в то же мгновение над дьяком развернулся чаровый щит. Продемонстрировав, как им пользоваться, Фомар погасил зонт и, положив его обратно, добавил:

— Еще на кухне стоит холодильный шкаф, в котором провизия не портится. Теперь не нужно бегать в погреб.

Явен с удивлением рассматривал предметы, и не потому, что это что-то невозможное, — его удивлял подход к реализации известных принципов чародейства, а еще эти странные названия. Но было и значимое отличие, которое непривычно любому человеку: ни один чаровый предмет не требовал взаимодействия с даром. Ну и на каждом предмете непременно имелась надпись: «Б. О. С.».

Епископ не понимал, как можно упустить чародея, который изготовил эти предметы. Их выявляют с детства, как только будущий чародей приходит на первое в его жизни богослужение в церковь. «А не ходить в церковь он не мог, не в лесу же он жил», — подумал Явен, и тут в его голове блеснула догадка.

— Откуда это? — спросил он у дьякона.

Но вместо него ответил митрополит:

— Неделю назад все это стало появляться в торговых рядах Старграда, торговцы говорят, что берут товар в Тиховодье,