Лянь Шу закивал. Его голова тряслась так же часто как у уличной марионетки. Похоже он не привык к тому что его вот так прижимают.

— Я скажу! Я скажу все, что ты хочешь знать! Только не убивай меня, прошу! — Его взгляд метнулся к трупу юноши рядом с ним, словно только сейчас вспомнив о его существовании. Я проследил за его взглядом и кивнул в сторону тела.

— Зачем?— спросил я тихо, но в моем голосе звучала сталь, которая его напугала.

— Это… это мой маленький секрет, — пробормотал он, отводя глаза. — Ведь все должны как-то сбрасывать пар, понимаешь? У каждого свои слабости, свои…

Я надавил ножом сильнее, и тонкая струйка крови потекла по его шее.

— Заткнись,— прошипел я. — Не смей оправдываться передо мной.

Внутри меня кипела ярость. Желание убить этого мерзавца прямо сейчас, медленно и болезненно, росло с каждой секундой. Но я держал себя в руках. Информация сначала. Месть потом.

Я сделал глубокий вдох, успокаивая бушующие эмоции, и посмотрел Лянь Шу прямо в глаза.

— Мой наставник, — произнес я медленно, отчеканивая каждое слово. — Почему он умер? Кто отдал приказ об его устранении?

Лянь Шу замер. Я видел, как в его глазах промелькнул страх. Не тот страх смерти, что был там раньше. Это был страх предательства. Страх того, что произойдет, если он расскажет правду.

— Я… я не знаю, о чем ты…

— Тебя предупреждали. — Прошипел я и сделал быстрый надрез поперек его груди. Не глубокий, но достаточно болезненный. Кровь потекла по бледной коже, пропитывая шелковую сорочку.

Лянь Шу вскрикнул, но я зажал ему рот ладонью, заглушая звук.

— Неправильный ответ,— прошептал я ему на ухо. — У тебя есть еще один шанс. И помни: если мне не понравятся твои слова, тебя ждет судьба Фу Шана. Ты ведь слышал, что с ним случилось?

Я убрал руку ото рта, давая ему возможность говорить.

Лянь Шу тяжело дышал, пот катился по его лицу градом. Он понял. Понял, что я убил Ночного мастера. Понял, что я способен на все. И понял, что его жизнь висит на волоске.

— Это… это не гильдия! — выпалил он торопливо, слова сыпались из него потоком. — Нам приказали! Мы только помогали информацией! Мы не убивали его!

— Кто? —спросил я тихо, приближая нож к его глазу. — Кто приказал?

Лянь Шу попытался отвести взгляд, но нож был слишком близко. Он видел свое отражение в отполированной стали. Видел собственную смерть, застывшую в этом лезвии.

— Первый Советник, — прохрипел он наконец, сдаваясь. — Это был приказ Первого Советника. Гильдия только предоставила информацию о местонахождении и привычках твоего наставника. Всю грязную работу сделали культисты. Мы… мы просто передавали сведения.

Я смотрел на него молча, давая страху сделать свою работу. Лянь Шу дрожал под моим ножом, и запах его пота смешивался с благовониями и запахом смерти в этой комнате.

— Как давно ты работаешь на Первого Советника?— спросил я, не убирая лезвие от его горла.

Он попытался улыбнуться, жалко, по-рабски.

— Слушай, Фэн Лао, мы можем договориться. У меня есть золото, много золота. Я могу заплатить тебе столько, сколько ты…

Я надавил ножом, и его слова превратились в задушенный вскрик. Улыбка на моем лице стала шире, но в ней не было ничего человеческого. Только холод и обещание боли.

— Неправильный ответ, — прошептал я.

Лянь Шу сдался мгновенно, его воля рассыпалась как карточный домик под напором урагана.

— С самого начала! С самого начала, клянусь! — Слова сыпались из него потоком, торопливо, захлебываясь. — Он мой троюродный брат! Когда он был еще чиновником в финансовом ведомстве, я начал служить ему. Собирал информацию, организовывал встречи, передавал послания. Потом он помог мне войти в гильдию воров. Его связи, его золото, его влияние подняли меня выше, чем я мог мечтать. Я стал старейшиной! Одним из тех, кто управляет всей гильдией!

Его голос надломился, в нем звучала горечь и стыд.

— Без него я был бы никем. Мелким служащим, которого все шпыняли, а потом и вовсе изгнали из управления и мне пришлось стать вором. А он сделал меня дневным мастером. Как я мог ему отказать? — Жалкая попытка оправдания. Словно продажность можно было объяснить благодарностью. Я наклонился ближе, глядя в его глаза.

— Какие у него уязвимые места? — спросил я тихо. — Где Первого Советника можно ударить так, чтобы он почувствовал настоящую боль? — У меня хватало информации и без этого ублюдка, но наставник говорил, что любые сведения нужно проверять в независимых источниках.

Лянь Шу облизнул пересохшие губы. Его глаза метались, оценивая, стоит ли говорить дальше. Я дал ему время подумать, медленно проводя лезвием вдоль его ключицы. Не прорезая кожу, просто напоминая о присутствии. Тех кто любит мучать людей зачастую страшит собственная боль.

— Сады удовольствия, — выдохнул он наконец. — У него целая сеть садов удовольствия по всему городу. Борделей разного уровня. От дешевых притонов в Нижнем городе до роскошных павильонов для знати в Верхнем. Но это не просто бордели…

Он замолчал, собираясь с духом.

— Продолжай,— приказал я.

— Они контролируют весь поток черного лотоса в городе. И других наркотиков тоже. Опиум, порошок забвения, слезы дракона. Все проходит через них. Эти вещества несут дурман, разрушают волю. А если передозировать… — Он судорожно сглотнул. — Отправляют прямо в ад. Я видел людей, которые умирали от этого. Их тела корчились, кровь шла изо всех отверстий, они кричали до тех пор, пока голосовые связки не рвались.

В его голосе звучал страх. Не передо мной. Перед тем, что он видел в этих садах удовольствия.

— Но главное даже не наркотики,— продолжал он торопливо. — Главное это деньги. Грязные деньги, которые тратят те кто хочет особенных удовольствий. Эти деньги покрыты кровью и они обагряют руки тех, кто смеется за ширмами из красного шелка. Первый Советник использует эти сады как машину для отмывания денег. Огромные суммы проходят через них