— Макар? — её голос звучал хрипло, как будто она не пользовалась им долгое время. — Что… что происходит?

Один за другим люди по всей территории базы приходили в себя. Их движения из механических становились неуверенными, дезориентированными. Кто-то тряс головой, словно пытаясь прояснить сознание, другие хватались за стены и предметы, чтобы не упасть. Третьи просто застывали на месте, ошеломлённо глядя вокруг, словно оказались в незнакомом месте.

— Временная амнезия, — прокомментировала Ксалфа. — Они не помнят ничего с момента активации нейросинхронизации. Постепенно мозг заполнит пробелы ложными воспоминаниями, но для этого нужно немного подождать.

Тем временем Олег выронил разобранный автомат, детали которого с грохотом рассыпались по асфальту. Его рука метнулась к пистолету на поясе, но застыла на полпути, когда он заметил нас.

— Макар? Диана? — он растерянно моргнул. — Вы вернулись? Когда?

— Только что, — я шагнул к нему, стараясь говорить спокойно, хотя внутри бушевала буря. — Всё в порядке, Олег. У нас… гости.

Олег наконец заметил Ксалфу и Тарна. Его глаза расширились, рука снова дёрнулась к пистолету, но я перехватил её.

— Не надо, — сказал я, покачав головой. — Мы потом всё объясним. Сейчас главное — проверь, как остальные. Помоги тем, кто дезориентирован.

Олег колебался секунду, переводя взгляд с меня на чужаков, но затем кивнул и направился к группе бойцов, которые только приходили в себя, спотыкаясь и хватаясь за головы.

— Эффект стазиса пройдёт в течение часа, — произнесла Ксалфа, наблюдая за этой сценой. — Но у некоторых могут остаться… побочные эффекты. Повышенная утомляемость, головные боли, временные провалы в памяти. Ничего опасного, просто последствия вмешательства.

— А зараженные? — я кивнул в сторону санчасти.

— Они останутся под контролем, — Ксалфа сделала жест рукой. — Улей усиливает свой зов. Без нейросинхронизации они уйдут к бункеру в течение суток.

Тарн, молчавший всё это время, сделал шаг вперёд. В его руках появилась странная продолговатая капсула, излучающая глубокий синий свет. Жидкость внутри пульсировала, словно была живой.

— Это чистый Сафар, — проскрежетал Тарн. — Не тот мутный суррогат, что варил старик. Настоящая формула, стоимостью в несколько миллионов кредитов. Твой Куратор лично одобрил расходы.

— Синекожий, которого ты видел, инвестирует в тебя немалые средства, — добавила Ксалфа. — Он почему-то убежден, что рано или поздно ты окупишь все его вложения.

— Настоящий Сафар перестроит тебя на клеточном уровне, — Тарн протянул капсулу. — Твоему организму нужно время на адаптацию.

Я глубоко вздохнул и протянул руку.

— Давай сюда свою дозу, — обратился я к Тарну. — Но если это какая-то ловушка…

Тарн даже не удостоил меня ответом. Он просто вложил капсулу в мою ладонь и сделал шаг назад.

— Поместите наконечник на запястье и активируйте механизм, — инструктировал он. — Сафар должен попасть непосредственно в кровоток.

Капсула была тёплой на ощупь, почти горячей. Через прозрачные стенки я видел, как пульсирует синяя жидкость — не просто светится, а именно пульсирует, словно в такт с моим сердцебиением. Я приставил наконечник к запястью, чувствуя, как моё сердце колотится всё быстрее.

— Верну людей к нормальной жизни, спасу сестру, а потом… разберусь и с вами, — процедил я, глядя в глаза Ксалфе.

И нажал на спусковой механизм.

Боль была мгновенной и всепоглощающей. Словно жидкий огонь вошёл в мои вены и начал распространяться по всему телу. Капсула выпала из ослабевших пальцев и разбилась об асфальт, но я этого уже не видел. Перед глазами расплывалось, мир терял чёткость, звуки доносились словно сквозь толщу воды.

Я упал на колени, чувствуя, как Сафар прожигает путь к моему сердцу. Каждый удар пульса разносил его дальше по организму, превращая кровь в раскаленную лаву. Лёгкие горели, словно я вдыхал кислоту, мышцы сводило судорогой. Рот наполнился металлическим привкусом, а из носа потекла струйка синеватой жидкости.

Словно издалека я слышал встревоженный голос Дианы:

— Что с ним происходит? Это нормально?

— Абсолютно, — равнодушно ответила Ксалфа. — Перестройка тканей всегда болезненна. Чем выше концентрация Сафара, тем интенсивнее процесс.

Моё зрение вдруг изменилось. Мир распался на отдельные частицы, словно я мог видеть каждый атом, из которого состояла реальность. Воздух превратился в видимую субстанцию — тысячи крошечных частиц, колеблющихся в пространстве. Кожа на моих руках стала прозрачной, я видел кости, мышцы, сухожилия, кровеносные сосуды — всё светилось изнутри синеватым светом.

И тогда появился он — интерфейс. Не тот упрощённый, к которому я привык, а совершенно новый. Трёхмерный, объёмный, пульсирующий. Передо мной развернулась целая сеть опций, способностей, возможностей — настоящее дерево навыков, уходящее в бесконечность. Десятки веток развития, сотни потенциальных умений, тысячи комбинаций.

В центре пульсировала цифра «15» — мой новый уровень, скачок сразу на пять пунктов. Вокруг неё расходились концентрические круги с названиями способностей. Ближе к центру уже знакомые: базовое Поглощение, Исцеление, Гробница Поглощения. Во внешних кругах открылись новые ветви эволюции, о существовании которых я даже не подозревал.

Сквозь волны агонии я погружался в этот преображенный интерфейс. Перед внутренним взором развернулась целая вселенная возможностей — настоящее древо навыков с десятками ветвей, уходящих в бесконечность. Каждая способность манила обещанием силы, о которой раньше я мог только мечтать.

— Теперь ты Пожиратель Душ, — голос Ксалфы прорезался сквозь пелену боли. — Высшая форма твоего класса. То, чем Тёмный Лекарь может стать, когда преодолеет человеческие ограничения.

Под кожей извивались энергетические потоки — чёрные и фиолетовые жгуты переплетались с синими узорами Сафара, образуя узоры, похожие на древние руны забытых цивилизаций. Каждый символ пульсировал в такт моему сердцебиению, наполняя тело силой, от которой воздух вокруг меня начинал искажаться.

— Что, чёрт возьми, ты сделала со мной? — я с трудом выдавливал слова сквозь стиснутые зубы.

— Подарила тебе эволюционный скачок, — в её голосе звучало что-то похожее на гордость создателя, наблюдающего за своим творением. — Обычные псионики тратят долгие годы, рискуя сойти с ума, чтобы открыть хотя бы десятую часть того, что доступно тебе сейчас.

Она сделала паузу и добавила:

— Сафар в твоём организме продержится ровно 72 часа. После этого ты откатишься назад, к базовому уровню. И не надейся на вторую дозу — эта хрень стоит дороже, чем весь твой городишко со всеми жителями. Даже твой Куратор не будет разбрасываться такими ресурсами направо и налево.

— Три дня… — я