Проблема в том, что на это капсула тратила почти всю свою энергию и разморозить человека внутри после этого уже не могла. Эта возможность появлялась только после того, как капсулу вылавливали и подключали к энергосистеме корабля-спасателя, а до этого момента могла пройти уйма времени. Карл Густав вон целых восемь месяцев болтался по космосу, пока его не спасли — и это при условии, что в «Кракене» достаточно хорошо представляли себе, где искать потерянного работника.

Единственное, на что оставалась энергия в капсуле, или, вернее, на что изначально закладывали энергозапас — это работа тех самых систем наблюдения и контроля. Капсула исправно фиксировала всё, что происходит вокруг неё, и при появлении в зоне досягаемости радиосигнала другого корабля, немедленно начинала его транслировать.

Ну, а раз всё происходящее вокруг всё равно фиксируется, то пусть себе ещё и записывается — решили создатели всей этой технологии. И правильно решили, потому что именно способность капсулы записывать в свою память всё происходящее вокруг, и стала гарантом того, что никто не осмелится проигнорировать её сигнал. Ведь это будет записано тоже, и следующий корабль, который всё же спасёт терпящих бедствие людей, однозначно узнает о малодушии предшественников.

Так что при обнаружении спасательной капсулы, транслирующей «мейдей» у корабля, согласно кодексу, было всего три варианта действий. Первый — немедленно отправиться на спасение терпящих бедствие. Второй — проигнорировать его, но быть готовым к последствиям вплоть до того, что первый же встречный корабль атакует без предупреждения. И третий — просто уничтожить капсулу… Но о таких случаях я не слышал, по понятным причинам.

Вот только ничего в кодексе не было сказано про ситуации, когда твой собственный корабль и сам по своему техническому состоянию недалеко ушёл от терпящего крушение… А ведь это был именно наш случай.

Я обвёл взглядом экипаж. Все молча стояли с пустым взглядом, слушая непрерывно повторяющееся из динамиков «мейдей, мейдей, мейдей» и, кажется, думали о том же, о чем и я.

— Капитан? — осторожно спросила Вики через динамики, на мгновение заглушая сигнал о помощи.

— Я думаю! — тут же ответил капитан.

— А что тут думать? — вздохнул Магнус. — Мейдей есть мейдей. Надо лететь и спасать… кого-то там.

— Комментарий, — тут же вмешался Жи. — Если эти «кто-то там» ещё живы, то я напоминаю, что присутствие незнакомых людей на борту ставит под угрозу мою первую и основную директиву.

— Я знаю, Жи, знаю, — вздохнул капитан, поднял руку и устало потёр переносицу. — Я даже больше скажу — я тебя понимаю.

— Что значит «понимаю»? — Кори удивлённо развернулась в кресле. — Ты хочешь сказать, что мы не отправимся на сигнал⁈

— Я такого не говорил, — капитан покачал головой. — Но мы должны прикинуть все риски. Сама знаешь, корабль дышит на ладан, и то из последних сил. А тут вон сколько обломков вокруг, как будто их тут специально кто-то раскидывал. Заденешь пару-тройку тех, что покрупнее — и прощай наши заплатки.

— А щит? — удивилась Кори. — Он нам на что⁈

— Он едва держится, — напомнил Кайто. — Проводка синхронизаторов совсем плохая, там коротыш на коротыше. Выдержим парочку средних столкновений, а потом придётся пятнадцать минут накачивать щит. И хорошо, если в эти пятнадцать минут в нас не прилетит ещё каким-нибудь шальным обломком!

— Но это же… мейдей! — Кори аж всплеснула руками.

— Я знаю, Кори! — капитан поморщился. — Поэтому я пока что ещё ничего не сказал. Я знаю всё, что ты хочешь мне сказать. Что мы не можем бросить людей в беде. Что если мы это сделаем, нам никто руки не подаст и вообще мы станем персонами нон-грата, почти что вне закона. И что лично ты себе не простишь, если мы не ответим на «мейдей» — поверь, я тоже. Но стоит нам сделать буквально одну ошибку, и прощать будет уже некому и нечего.

— Я справлюсь! — Кори прижала кулачки к груди. — Я проведу корабль! И он тоже справится, выдержит! Он крепкий! Вики, скажи же!

— Учитывая расстояние до источника сигнала, и плотность облака обломков, при условии, что она не будет расти… Я бы сказала, что шансы на успех равны шестидесяти процентам.

— Четыре шанса из десяти, что мы не справимся, — капитан снова покачал головой.

— Ну, в конце концов, мы ввязывались в авантюры и с гораздо меньшими шансами, разве нет? — скучающим голосом произнесла Пиявка, и смутилась, когда на ней скрестились все взгляды. — Да что⁈ Я же медик! Спасать жизни — это моя работа, в конце концов!

Я ожидал, что капитан сейчас снова объявит голосование, как делал это когда принимал меня на борт. Что он снова взглянет на экипаж как на семью и выслушает мнение каждого. Да, капитаны на других кораблях так не поступают, а принимают решение в одиночку, руководствуясь только лишь своими мыслями и доводами… Но наш-то корабль — не «другой». Наш корабль это космодом, в котором живёт большая семья.

Однако капитан нашёл, чем меня удивить. Он не стал объявлять голосования и не стал принимать решение в одиночку. Вместо всего этого он посмотрел на меня и серьёзно спросил:

— А ты что скажешь, Кар?

— Только одно, — я усмехнулся. — Почему мы ещё не на курсе к источнику сигнала?

Капитан улыбнулся, покачал головой и скомандовал:

— Экипаж, курс на источник сигнала! Кори, веди нас аккуратно, как по минному полю! Кар, Кайто, будьте готовы к поломкам, любым поломкам! В любой момент! Магнус, безопасный курс, шкуру спущу, если в нас врежется что-то крупнее твоей головы! Пиявка!

— Да, капитан? — белозубо улыбнулась та.

— Ни слова, пока мы не окажемся в безопасности! Чтобы вообще ни единого звука!

— Предложение, — звякнул Жи. — Я могу отправиться на обшивку корабля, и в некоторой степени улучшить защиту корабля от обломков, перехватывая их и отводя в сторону от корабля.

— Отличная идея! — капитан кивнул. — Тогда ты наружу, остальные — вы знаете, что делать!

Мы, конечно же, знали. Я сразу сбегал