На четвёртый день пути у нас состоялся интересный разговор с Брониславом.

Я выбрался на верхнюю палубу, чтобы подышать свежим воздухом и осмотреть окрестности. Вжух тоже не терял времени понапрасну: разлёгся в шезлонге, приняв облик панды, читал толстую книжку и потягивал из бутылочки соевый соус. Так теперь у нас выглядят боевые дежурства.

Мы проезжали мимо безымянной столовой горы, когда из люка выбрался легендарный каратель.

— Рост, надо бы поговорить.

— Без проблем, — я сидел прямо на ребристой палубе, скрестив под собой ноги. Несмотря на пыль, тянущуюся за МК, здесь было чисто. Всё выдраивали трудолюбивые големы, активированные Кариной. — Что случилось?

Бронислав приблизился ко мне.

Присел напротив.

— Ты уже определился с дальнейшими планами?

— Планов у меня хватает.

— Я говорю об инквизиции, — нахмурился Бронислав. — И о… Кормчих. Ты же не думаешь, что смерть Великого Чертёжника сойдёт нам с рук?

— Не просто думаю. Я в этом уверен.

Бронислав помрачнел ещё больше.

И высказал свои опасения:

— Ты что, собираешься воевать с мойрами?

— Друг мой, я не собираюсь ни с кем воевать. Знаешь, с меня уже достаточно всего этого. Я даже не планирую ниспровергать ваших Кормчих с их многовекового пьедестала. Но выяснить с ними отношения придётся.

— Когда ты так говоришь, — Бронислав тяжело вздохнул, — обычно начинается лютая мясорубка.

— И это мне говорит лучший каратель Ордена Паладинов.

Наставник хмыкнул:

— Подозреваю, после этого рейда, у отступников появится новая страшилка.

Я покачал головой:

— Бронислав, я не собираюсь делать карьеру в Супреме. Более того, я намерен выйти в отставку со статусом… ну, скажем, внештатного сотрудника. Если у человечества возникнут серьёзные проблемы, я приду на помощь. Но разгуливать в чёрной рясе по Турову не планирую. Уж извини.

— Этого я тоже боялся.

— Ты же понимаешь, что протоинквизитор меня не остановит?

— Да тебя уже никто не остановит! — расхохотался учитель.

— Вот и я так думаю. Сотрудничество по руднику мы сохраним, оно меня вполне устраивает. Все артефакты, оружие и рясу я сдам.

— Ой, давай-ка без этого, — отмахнулся Бронислав. — Если мы можем обратиться к тебе за помощью, то ты, друг мой, продолжаешь по духу оставаться инквизитором. Бывших, как говорится, не бывает.

— Мне также придётся уладить вопрос с Кариной Лариной.

— А что не так с Лариной? — вопрос был невинным, но только с виду. Бронислав догадывался, о чём идёт речь. — Хорошая девушка. Перспективный каббалист.

— Ларина станет моей женой, Бронислав. И я не хочу, чтобы интересы моего Рода стояли для неё ниже, чем интересы инквизиции.

— Ты хочешь и её забрать? — опешил наставник.

— Карина ещё не успела высоко подняться в вашей иерархии. Она послушница. Так что Супрема ничего не теряет.

— Ну, конечно! — вырвалось у Бронислава. — Особенно после недавней войны с тронутыми. Ты хоть знаешь, скольких людей мы потеряли?

— Догадываюсь, — невозмутимо ответил я. — Но, вероятно, мне придётся настаивать.

Каратель на несколько секунд задумался.

— А ты с ней разговаривал? С её семьёй? Может, у них планы на девочку относительно… её карьеры в Супреме?

Бронислав и сам понимал, что аргумент выглядит хлипко.

— Дружище, у них есть один инквизитор в семье, и этого достаточно для прикрытия в случае чего, — заверил я. — Но ты прав, я не могу единолично принимать решения. Выбор в конечном итоге будет за Кариной.

Учитель кивнул.

Посмотрел на вечный багровый закат и задал ещё один вопрос:

— О чём ты будешь говорить с мойрами?

— Известно, о чём, — хмыкнул я. — О паритете.

— Что ты вкладываешь в это слово?

— Мой статус в сложившейся картине мира. Видишь ли, Бронислав, я не хочу порабощать мир, определять, куда он движется, и вот это вот всё. Мне вообще пофиг, куда он движется. Главное, чтобы из Пустоши новые твари не полезли. Так что мне предстоит убедить Кормчих, что им не угрожает опасность.

— Это будет сложно сделать, — протянул Бронислав. — Ты убил Великого Чертёжника. Сильнейшего из них. Того, кто создал одарённых и заложил основы Кодекса.

— Ну, с кем не бывает, — пожимаю плечами. — Хотел бы уничтожить тайное общество Кормчих — сделал бы это без предупреждения. Но меня устраивает их правление. Исходя из того, что есть… их политика кажется наиболее вменяемой. Так что пусть правят и держатся от меня подальше. Вот и всё, что я хочу предложить.

— Подобным образом рассуждает Иванов.

— И правильно делает. Как это любят китайцы говорить? Не дай вам боги жить в эпоху перемен. Так вот, Бронислав, я не хочу жить в эпоху перемен. Меня устраивают правила игры.

Крепость оставила гору за кормой и сейчас неспешно катила вдоль широкой равнинной реки.

— Думаю, ты прав, — неохотно признал Паладин. — Жаль, конечно, что уходишь от нас.

— Вы справитесь, — я ободряюще улыбнулся. — Тронутых больше нет. Во всяком случае, тронутых-отступников. Да, оружия много, и периодически у кого-то будут возникать дурные мысли. Но всё это можно держать под контролем. Механизмы вы отрабатывали веками.

Бронислав не ответил.

У наставника на всё имелось собственное мнение.

За что его и ценили в Супреме.

Мы продолжали ехать с крейсерской скоростью, не останавливаясь ни днём, ни ночью. Я, разумеется, успел переговорить с Кариной. Девушка обрадовалась.

— Рост! Ты хочешь забрать меня из семинарии? Насовсем?

— Примерно так.

Не успел я опомниться, как на меня налетел вихрь. Карина впилась мне в губы и долго не могла оторваться. Мы стояли, обнявшись, в её каюте.

— А ты этого хочешь? — забеспокоился я.

— Издеваешься! Меня никогда не тянуло в инквизицию! Знаешь, что меня утешало все эти месяцы?

Я покачал головой.

— То, что я с тобой училась, — глаза девушки блестели от радости и возбуждения. — Когда мы впервые встретились… я сразу себе пообещала, что… в общем, сделаю всё, чтобы быть с тобой рядом. И если ты сможешь меня оттуда вытащить… Это будет прекрасно.

Мне даже нечего было ответить.

Крепость приближалась к моему руднику, а это значило, что весь экипаж благополучно вернулся из обречённой экспедиции. Но впереди меня ждало последнее испытание.

Переговоры с Кормчими.