– Тпру! – Ирис попятилась, и Шарлотта крепче сжала поводья, с недовольством глядя на всадника, замершего посреди дороги. – Вы идиот?

Молодой мужчина протянул руку к поводьям, чтобы помочь успокоить Ирис.

– Иногда да, – сказал он. – К великому разочарованию богов, – голос его звучал спокойно. – Прошу, примите мои извинения, я должен был уйти с дороги.

– Все нормально, – ответила Шарлотта, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. – Я в порядке.

– Вам повезло, – сказал солдат, а именно солдатом он и был.

Несмотря на жару, он был одет в коричневый кожаный плащ военного покроя, накинутый поверх снаряжения. И даже его седло было создано по стандартному военному образцу, а на передней луке виднелся коронованный ворон – символ королевского дома Тристен. Шарлотта ощутила прилив солидарности, когда опустила взгляд на его сапоги. Они были добротно сшиты, сильно стоптаны на носках, но владелец явно старался хорошо за ними ухаживать. Обнаженная полоска светлой кожи на шее незнакомца начала розоветь под лучами южного солнца, к которому тот явно не привык.

Шарлотта спешилась, подошла к солдату и остановилась перед его взволнованной лошадью. Глаза солдата остановились на ее лице и расширились от удивления. Волосы юноши были почти черными, но на солнце отливали глубоким серебром, что казалось странным, ведь он был так молод. Он стригся коротко по старому военному обычаю, спереди более длинные пряди были слегка зачесаны набок – сын Ниво до мозга костей.

Его внешность была далека от общепринятого стандарта красоты, нос слишком сильно выдавался вперед, а горбинка подсказывала, что он был сломан по меньшей мере дважды. Узкая сережка с крохотным красным камнем обхватывала середину его левого уха, и, хотя он не мог быть намного старше Шарлотты, казалось, в его глазах таилось бремя сотен прожитых лет. Цвет их напоминал заросший мхом гранит. Пристальный взгляд солдата был прикован к Шарлотте так, словно он пытался заглянуть ей в душу.

– Что не так? – спросила Шарлотта, кивнув на кобылу.

– Точно не знаю, – ответил солдат и перевел взгляд на лошадь. – Мой конь потерял подкову, так что я позаимствовал кобылу на постоялом дворе. Она все утро странно себя ведет. – Его губы тронула легкая застенчивая улыбка, но скованные напряжением плечи ни капли не расслабились. – При мне окружающие редко проявляют свои лучшие качества, но сейчас все даже хуже, чем обычно.

Шарлотта звонко рассмеялась, и шея солдата залилась краской. Вновь его изучающий взгляд встретился с ее: он смотрел так, словно встретил знакомую. За прошедшие годы Шарлотта и ее бабушка помогли стольким семьям, что люди теперь нередко узнавали их при встрече. Шарлотта указала на лошадь:

– Вы не возражаете, если я проверю?

– Прошу.

Она передала ему поводья Ирис, а затем вытянула руку, чтобы взволнованная кобыла ее обнюхала.

– Все хорошо, – успокаивающе произнесла она. – В чем дело?

Когда Шарлотта взялась за подпругу, чтобы убедиться, что та затянута не слишком сильно, кобыла заржала и попятилась прочь. Шарлотта в замешательстве наблюдала за лошадью, но затем вспомнила слова солдата. «К великому разочарованию богов» – так он сказал. Во множественном числе.

Шарлотта пригляделась к солдату внимательнее. Его дорожная куртка скрывала форму, но под ней наверняка был коричневый мундир, украшенный алым символом Безмолвных Богов. Учитывая, как участились инциденты с участием гвардейцев, неудивительно, что люди, которые по-прежнему поклонялись Старому Богу, не гнушались творить мелкие пакости в ответ.

Она ослабила подпругу, провела рукой под потником и вытащила оттуда шесть каштанов в колючей оболочке. Кто-то хотел усложнить жизнь этому юноше, и Шарлотта знала: солдат вряд ли отреагирует хорошо на то, что она собиралась сказать. Она отступила на несколько шагов так, чтобы между ними появилось достаточно пространства для маневра, и едва удержалась от того, чтобы накрыть ладонью рукоять своей рапиры.

– Вы были в Воробьиной долине прошлой ночью? – Шарлотта попыталась скрыть упрек в голосе, но, очевидно, у нее не получилось, потому что внимание солдата мгновенно обострилось.

– Не был, – ответил он. – Но несколько человек из моего полка останавливались там. Почему вы спрашиваете?

Шарлотта прикусила нижнюю губу, чтобы скрыть дрожь, на глаза навернулись горькие слезы. День выдался долгий, и она была слишком уставшей и разбитой, чтобы переживать о чувствах незнакомца.

– Потому что один из гвардейцев кардинала убил четырнадцатилетнего мальчика, – сказала она. – И бросил его тело в темном переулке. Наказал мальчика за то, что он посмел встать на защиту своей сестры.

Солдат подался вперед так, словно собирался схватить Шарлотту за воротник, но вместо этого он опустил голову, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Его взгляд мгновенно стал острым и требовательным.

– Кто? – рявкнул он.

Это была не просьба, а приказ. Незнакомец привык получать желаемое.

– Если бы я знала, он был бы уже мертв, – заявила Шарлотта, и ее согрело чувство удовлетворения, когда глаза солдата удивленно расширились. – Говорят, его лицо покрыто шрамами.

Она впечатала солдату в грудь каштаны, которые достала из-под седла кобылы, и, когда он потянулся, чтобы поймать орехи, их пальцы переплелись.

Шарлотта отстранилась, но не раньше, чем ее, словно звон тетивы, пронзило незнакомое чувство. Оно походило на воспоминание, до которого никак не докопаться. На жажду, странно напоминавшую ту, что она испытывала, глядя на горы. Нужно убираться подальше от этого юноши. Наверняка ее мысли смешались из-за накопившейся за день усталости.

Она забралась в седло, развернула Ирис и через плечо оглянулась на солдата. Нападение – не его вина. Он не заслуживал ее злости.

– Вам стоит найти укрытие до наступления ночи. Грядет шторм.

Солдат уставился в голубое небо, недоверчиво нахмурив брови.

– Небо часто бывает переменчиво, но море никогда не лжет, – объяснила Шарлотта.

– Справедливо, – ответил солдат, но в его глазах отразилась легкая грусть. Он забрался в седло, и кобыла радостно прогарцевала, наконец избавившись от боли. – Спасибо.

Незнакомец смотрел на Шарлотту так, словно хотел задать сотню вопросов, но больше не сказал ни слова.

– Ирис, пошла!

Шарлотта пришпорила кобылу, оставив солдата с пытливым взглядом посреди дороги.

Выбранный ею короткий путь до дома пролегал сквозь фруктовую рощу, и Шарлотта подгоняла Ирис до тех пор, пока они не вылетели из-под сени деревьев на дорогу перед поместьем. Здесь Шарлотта соскочила с седла и остаток пути проделала пешком, ведя Ирис в поводу.

Поместье Сэнд уютно расположилось в долине между пологими холмами, на которых росли бесчисленные цитрусовые деревья. Оно было небольшим, но внушительным по меркам сельской аристократии. Семья Шарлотты жила здесь уже два с половиной века: они выращивали цитрусы и упокоевали души, служа близлежащим поселениям и королевской семье Ниво по мере своих способностей. Брат Шарлотты в основном управлял делами фруктовых плантаций, а в остальное время собирал плату за аренду и улаживал конфликты между местными фермерами. Он был справедлив и тщательно следил за своими землями, и местные жители за это хранили ему верность.

При виде родного дома Шарлотта ощутила, что тяготы этого дня уже не так сильно давят на ее плечи. Она вошла в ворота и направилась к конюшням, а когда служанка потянулась, чтобы забрать у нее Ирис, Шарлотта сумела выдавить из себя усталую улыбку:

– Спасибо, Эва.

Шарлотта собиралась сразу подняться в свою комнату, чтобы принять ванну, но эти планы испарились, как только она заметила привязанную неподалеку лошадь кузена. Шарлотта взбежала на последний холм, свернула к поместью, поскользнувшись на гальке, и замедлила бег, лишь когда услышала голоса, которые доносились из открытого окна кабинета Уильяма.

– Хорошие новости? – шепотом спросила она у Стража, висевшего на деревянном кресте в боковом дворике.

Для всего остального мира он походил на простое чучело, но Шарлотта даже на расстоянии чувствовала исходящий от него запах лаванды. Она замерла на мгновение и прислушалась к своим