– Это варварский обычай Дара, – прошептал Кудьу, обращаясь к Тово. – Они запечатывают покойников в ящики и закапывают их – это проявление их вечного стыда за злые деяния.

Много лет назад им с сестрой довелось надзирать за созданием фальшивого кладбища дара, сооруженного, дабы обмануть Луана Цзиа. Хотя никаких тел в тех могилах не было, Кудьу вполне уразумел принцип использования гробов.

Тово смотрел на черные ящики со смесью любопытства и ужаса. Сама идея быть помещенным внутри такой штуковины, закрытым навечно от Ока Кудьуфин и Нальуфин, не подвергнуться пэдиато савага посредством жутковолков, саблезубых тигров, орлов и стервятников казалась ему слишком ужасной. Неужели такое и впрямь возможно?

Кудьу прошелся вдоль погребальных ящиков, задумчиво вглядываясь в изображения на черепашьих панцирях. Толпа танов и воинов подалась вперед, влекомая любопытством, но остановилась в нескольких шагах, боясь подхватить заразу.

Пэкьу задержался у пары больших ящиков и смахнул роящихся там мух. Два лица, мужское и женское, открылись его взору, оба безмятежные, как будто во сне. Позвали одну из пленниц-дара, захваченных в долине Кири. Она подтвердила то, о чем Кудьу уже догадался и сам: на портретах были изображены Таквал Арагоз, самозванный пэкьу агонов, и его супруга, принцесса Тэра Гару из Дара.

Кудьу вернулся к тому месту, где стоял Тово.

– Как думаешь, что случилось? – спросил пэкьу. – Ты вроде как говорил, что видел, будто все мятежники погибли в расселине на Пастбище Нальуфин. Но получается, что кто-то из них выжил, раз сделал эти штуки.

Тово проклял про себя Таквала и Тэру. Даже после смерти эта парочка продолжала вредить ему.

– В моем первоначальном донесении… э-э-э… ход событий был несколько упрощен.

Кудьу вскинул брови:

– Так, может, настало время для перевспоминаний?

Тово сглотнул:

– Пытаясь добраться до Пятнистого Теленка, мы оба, я и Таквал, провалились в полынью в тонком льду. Несколько часов боролись мы в воде, в пробирающем до костей холоде, и я успел серьезно ранить узурпатора, однако агонские воины ухитрились его спасти. Благодаря численному превосходству им удалось ускользнуть от нас. Но я понимал, что надолго в этом мире Таквал не задержится. Прежде чем продолжить погоню, нам пришлось позаботиться о раненых и перегруппироваться.

Тан расправил плечи и выставил напоказ культю левой руки, напоминая пэкьу о принесенных жертвах. Однако на лице Кудьу не отразилось никаких эмоций.

– А затем, после нескольких дней поста и молитв Нальуфин, – продолжил Тово, – мы снова выступили на остров Пятнистый Теленок. Должно быть, именно в это время Таквал и Тэра умерли, а уцелевшие бунтовщики осквернили таким образом их тела. К тому времени, когда мы с воинами настигли беглецов и наблюдали, как те сваливаются в пропасть, они, должно быть… – Взгляд его просветлел, словно Тово внезапно понял нечто важное. – Они ведь остались без вождей! Это объясняет, почему, едва увидев нас, мятежники сразу перепугались, бросились врассыпную и сломя голову устремились в смертельную ловушку.

Кудьу скептически посмотрел на него.

Но Тово упорно гнул свое. Стоит солгать единожды, и дальше уже не будет иного выбора, кроме как громоздить один обман на другой.

– Очевидно, что самозваный агонский пэкьу подпал под влияние ложной религии своей супруги. Вот почему его сторонники прибегли к этому варварскому погребальному обряду. В остальных четырех ящиках лежат, должно быть, трупы их самых преданных соратников, которые подвергли себя вечному проклятию, лишившись возможности полететь на облачном гаринафине, ибо вынуждены и по ту сторону смерти сопровождать своих хозяев.

Кудьу обдумал слова Тово. «Пэкьу должен уметь отличать истинные истории от ложных», – говаривал, помнится, его отец. Кудьу подозревал, что рассказ тана приукрашен, как и множество иных донесений о битвах: так уж издавна повелось. Но содержится ли в нем хотя бы зерно истины?

Он смежил веки и представил картину происходящего: вот мятежники сломя голову убегают по покрытому льдом морю, тщетно ища приюта в краю снегов; потом понимают, что убежища здесь не найти, они лишь ненадолго отсрочили смерть; а уж когда вождь умирает у них на глазах, сердцами всех овладевает отчаяние.

Что ж, в целом история выглядит правдоподобно. Но можно ли быть уверенным? Хотя Тово верно следовал за ним все эти годы, знает ли он, какого цвета сердце у этого человека?

– Нужно вскрыть погребальные ящики, – решил Кудьу.

– Зачем? – вскинулся Тово. При мысли, что эти жуткие коробки придется открывать, волосы у него на затылке встали дыбом. – Если глупцы решили надругаться над своими телами, то с какой стати нам вмешиваться?

– Ради доказательств, – пояснил Кудьу, хищно прищурившись.

Тово понял, что тот имеет в виду. Пэкьу всегда был человеком подозрительным, а истории, которыми потчевал его Тово, вполне ожидаемо пробудили в нем сомнения. Теперь Кудьу не оставит Укьу и не отправится в экспедицию к берегам Дара, пока не подержит в руках череп Таквала.

Кудьу подошел к ящику с портретом Таквала и собирался уже обрушить на крышку топор, но остановился. Ему вспомнилось, что ящики были подозрительно тяжелыми.

«А что, если там не только трупы?»

Он решил не спешить: какой смысл подвергаться ненужному риску? И посмотрел на Тово, который поежился под колючим взглядом правителя.

Кудьу улыбнулся:

– Я не собираюсь лишать тебя чести лично предъявить доказательства с таким трудом добытой на севере победы.

Тово заскрежетал зубами. Он не смел признаться, что сражение за ледяной форт вселило в него страх перед магией варваров. Стоны воинов, умирающих от гнойных ран, вызванных заколдованным зловонным кипятком, до сих пор преследуют его во сне. Какие злые духи скрываются в этих погребальных ящиках? Не способны ли пэкьу агонов и принцесса Дара устроить им сейчас ловушку, грозящую новыми смертями?

– Эти мятежники сдохли, Тово, – сказал Кудьу, и в голосе его прорезалась жесткая нотка. – У мертвых нет власти над живыми, особенно у варваров, не верящих в истинных богов. Ты ведь собственными глазами видел, как они умерли, правда? Или на самом деле все было не так и ты собираешься изложить мне очередную версию событий? Нет? Ну, тогда тебе нечего бояться!

Тово понимал, что пути назад нет, и покорно кивнул:

– Спасибо, пэкьу, что оказал мне эту высокую честь.

Кудьу отвел окружавшую их толпу любопытных на пару сотен шагов, пока они не оказались в безопасности от любой из ловушек дара. Кроме того, пэкьу предусмотрительно призвал шаманов. Нанеся порезы на ладони, они каплями крови воздвигли преграду на случай, если появятся злые духи: вдруг рассказ Тово о мощном колдовстве дара