Молчим. Каждый думает о своем. Я никак не отделаюсь от жуткой картинки с элоями и морлоками. Потом Гера продолжает:

– Мы правда точно не знаем, как все это устроено и почему именно так. Ну нет в наших книгах таких знаний. Других Хранителей в городе – один штука, и с тем мы почти не общаемся. Хотя знакомы. Вот Эдуард Сергеевич с ним общался. Тебе бы у деда спросить, да поздно. А мы… как-то сложилось, что сами по себе.

– И никогда не интересовались?

– Интересовались конечно, – начинает Гектор, но Гера перебивает.

– И что это изменит? Мы с рождения с этим живем. Всегда знали, что нас ждет. Таков мир! Бесы… Это хаос, может быть вообще первооснова, их не искоренить.

– Возможно, в больших городах можно что-то выяснить, – подсказывает Гектор. – В том же Питере Хранителей много. Наверняка у них больше книг и знаний.

– А смысл? – вскидывается Гера. И мне кажется, я невольно задела больную мозоль. Наверное, он много думал об этом. А потом… Потом что-то его отвадило от этих мыслей. – Яна, это ничего не изменит. Ну узнаешь ты, как все устроено и откуда взялись бесы – и что? Они от этого не исчезнут.

– Но вдруг ты поймешь, как их можно победить, раз и навсегда!

– А ты уверена, что это надо делать?

Ошалело гляжу на него. Гектор усмехается:

– Гера очень верит в баланс всего.

– Ты сам меня так учил, – упрямится Гера. – А тебя учил отец. А его… тоже кто-то научил ведь? Да и Эдуард Сергеевич никогда не был против этой идеи.

– Так что они говорили? – я не отстаю.

– Что бесы – это вторая чаша весов. Противовес людям. Эмоции материальны, мысли материальны, это все нужно как-то утилизировать. Вот бесы этим и занимаются. А почему они вечно голодные… – Гера морщится. – Не знаю… Может, природа у них такая, чтобы никогда не насыщались. Может, эмоций стало меньше. Или бесов больше. А может предания не врут, и мы реально когда-то были одним целым, а потом разделились – слышала же легенду о второй половинке. Может, это как раз про бесов? Может, у каждого человека есть свой бес или демон, как отражение?

– Даже у нас, у Хранителей?

– Ну мантикор, вампиров, суккубов… Велиала и весь первый круг, в конце концов, тоже кто-то должен уравновешивать, так ведь? – Гера пожимает плечами.

– И если всех уничтожить… Что? Мир рухнет?

– Что-то вроде того. Брейгель же написал для чего-то “Триумф смерти”. А считается, что он был Хранителем.

Снова замолкаем. Перевариваю все услышанное.

Кухня постепенно наполняется запахами кофе и пряностей. Киваю Гектору в ответ на предложение кофе. День был слишком длинным. Тем более сегодня он готовит что-то необычное, мне интересно попробовать. Подхватываю “цветочек” бадьяна и задумчиво подношу к носу. Интересно, лавандовый раф тоже защищает от бесов? Может, поэтому они недоедают?

– Одного не пойму, – сажусь за стол. – Черти, вампиры, минотавры с мантикорами… Велесова ночь… Почему мешанина такая из всего? Это же разные мифы и верования!

– Сказала та, которая завтра едет в античный греческий город и удивлялась, что Хэллоуин и Велесова ночь в один день, – усмехается Гера, роясь в кухонных шкафчиках в поисках съестного.

– Потому что бесы и демоны проникли в человеческую мифологию, а не наоборот, – Гектор не ерничает, просто объясняет, ставя передо мной чашку с ароматным напитком. – Это все появилось раньше любого эпоса. А люди потом что-то видели, не всегда явно, что-то слышали, что-то чувствовали, пытались объяснить и пересказывали как могли… А какое название прижилось – такое и прижилось. Что-то они у нас взяли, что-то мы у них…

– Говорят, в других странах некоторых бесов иначе называют, – добавляет Гера. – Дай перец, а? А еще у бесов есть территориальные предпочтения. Джины и ифриты чаще появляются там, где жарко.

– Джины существуют? – чуть не подпрыгиваю.

– Угу, – кивает Гера, отхлебывая кофе.

– И желания исполняют?

Даже дышать боюсь. Если Гера скажет “да”, то это может стать решением наших проблем!

– Исполняют, – вместо него отвечает Гектор. – Но не так как ты думаешь. Человек видит иллюзию, в которой исполнились все его мечты, даже самые несбыточные. А это как наркотик, который специально для тебя синтезировали, оторваться невозможно. Стоит и наслаждается, пока джин пьет его эмоции.

– Мерзкие твари, словом, – констатирует Гера. – Давайте собираться, а? Спать уже хочется. А завтра лучше выехать пораньше.

***

К заповеднику подъезжаем, когда солнце стоит высоко. Ночью пролился дождь, поэтому утро выдалось сырое и прохладное, но чувствуется, что день будет погожий: на небе ни облачка, пахнет свежестью и немного – пылью.

Гера паркует мотоцикл недалеко от входа, покупает билеты.

– Местным, кстати, бесплатный вход, но я всегда плачу. Мой взнос в поддержку Херсонеса, – улыбается он.

Посетителей мало, кроме нас только пара с ребенком лет десяти. Поэтому через рамки металлоискателя и турникеты мы проходим довольно быстро. Охранники косятся на наши рюкзаки. Герин еще ничего, он взял немного вещей. Я же набила свой под завязку, даже наш фамильный Гримуар прихватила. Но вопросов это не вызывает. Может, туристы-однодневки, которые весь багаж носят с собой, тут в порядке вещей, кто знает, место-то знаменитое.

Мне интересно, где мы будем ночевать, ну не под открытым небом же? Неужели прямо в музее? Или в храме? А есть что будем? Денег у меня немного, а кафе на территории заповедника, если они они вообще есть, вряд ли будут бюджетными. Но вопросов не задаю, раз уж не стала спорить с самого начала.

Задерживаюсь у барельефа с объемной картой Херсонеса, но Гера не дает ничего разглядеть, увлекает меня влево:

– Нагуляемся еще, все рассмотришь по сто раз.

Удивляться начинаю сразу же. Не ожидаю увидеть музей европейского уровня: специальные дорожки, интерактивные панели, экспонаты повсюду, про таблички и указатели вообще молчу.

– Ого! – не сдерживаюсь я, когда мы идем по деревянному настилу меж двух высоких городских стен. На мгновение кажется, я реально попала в античный город.

– Круто сделали, да? – улыбается Гера, будто сам тут все оборудовал.

– Не то слово! Я думала, здесь просто развалины, а здесь обалденно!

– Руины! – поправляет он. Может, чуть более резковато, чем следовало.

– Руины, – согласно улыбаюсь я. Было бы из-за чего спорить. Тем