Встать. Надо встать. Упираясь на ладони, я поползла к ближайшей стене. Цепляясь пальцами за неровную кладку дома, мне с трудом удалось подняться. Вес тела тут же перекатился на здоровую ногу. Поврежденная же выглядела скверно: несколько глубоких, рваных ран от клыков; в некоторых местах кожа висела лоскутами. Все это месиво обильно кровоточило, но критических повреждений крупных сосудов или нервов не было.

– Это еще не конец, – сквозь зубы процедила я.

«Верно… Это только начало…» – пронеслось изможденное эхо в сознании.

Припадая на здоровую ногу, я очень медленно двинулась вдоль стены. Каждый шаг давался через боль, ногу постоянно простреливало при малейшей попытке напрячь мышцы. Каждые триста метров мне был необходим отдых из-за нарастающей боли и отека.

Аурелия уже давно проснулась, и ее улицы наводнили суетливые горожане. Каждый из них был с застывшим ужасом на лице, но все как один старательно делали вид, будто меня не замечают.

Подъем в гору или по лестнице превращался в мучительное испытание, и только благодаря постоянно повторяемым мантрам Культа к полудню я смогла добраться до своего барака. В карауле стоял все тот же оборотень-гриф. Его взгляд, полный былого страха, теперь выражал нечто иное – шок и жалость. Поравнявшись с ним, я прохрипела, глядя перед собой:

– Мне нужен целитель.

Глава 23. Кайра. Перемены.

Все тело зудело, кости скрипели. Слишком быстрое изменение размера всегда давалось не легко, но лучше так, чем быть схваченной. Спасибо Элиану за его апельсин. Не крикни он тогда – и желание содрать с себя кожу было бы меньшим из моих проблем.

Спокойствие. Только спокойствие. Мне приходилось сдерживать каждый мускул, чтобы не сорваться в бег. Несмотря на ранний час, улицы потихоньку оживали. Сонные и медлительные прохожие – и среди них я, несущаяся сломя голову? Вернейший способ привлечь к себе внимание.

Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет и поскачет вперед меня. А когда впереди показался патруль, каждый его удар стал сопровождаться хрустом в груди. Я пару раз тряхнула кистями рук, сбрасывая дрожь с пальцев, и придала лицу безразличное выражение. Нужно сохранять спокойствие. Эти златокамзольщики пока ничего не знают. Значит, и задерживать меня им не за что.

Чем ближе они подходили, тем пристальнее становились их взгляды. Поравнявшись, все четверо остановились, словно по команде, преградив дорогу. Пришлось растянуть губы в самой широкой, самой фальшивой улыбке.

– Доброго утра, – промурлыкала я, почтительно кивая.

– Что Пятно забыло здесь в такой час?

– О, глубокоуважаемые стражи, мой заказчик…

Лгать дальше не пришлось. Внимание патруля – и мое тоже – привлекли горожане. Те, что уже ни свет ни заря сновали по улице. Они перешептывались, прикрывали рты и все как один таращились в конец проспекта. Куда-то мне за спину.

Я обернулась и едва не ахнула. Вышедший из переулка Элиан словно не замечая прилипших к нему взглядов, невозмутимо шел по мостовой. Можно было подумать, что к его спине прикреплены два темно-бурых знамени. Но утреннее солнце подсвечивало перепонки крыльев таким образом, что сразу становилось ясно – это вовсе не ткань.

– Сгинь, Пятно, – один из стражников грубо пихнул меня плечом.

Весь патруль, забыв обо мне, бодро замаршировал в его сторону.

– С превеликим удовольствием…

Раз нашлась цель интереснее меня, упускать такой шанс было бы глупо. Резко развернувшись, я рванула с места, ускоряя шаг. Нужно уйти с Торгового проспекта, здесь негде спрятаться, а этот напыщенный Харрисин наверняка улетит. Но почему он не сделал этого сразу, еще у Тени и Звук? Решил подстраховать Вилла?!

Добравшись до конца улицы, я на ходу обернулась – как раз в тот момент, когда что-то бесформенное и темное плавно перемахнуло через крышу. С такого расстояния было похоже на огромную птицу, но я-то знала – это крылатый дурак, верящий в свою революцию. Водоворот которой, кажется, затягивает и нас.

Покинув Торговый проспект, я оказалась в привычной паутине улиц Ремесленного Пояса с их переулками и дворами. Влившись в жидкий поток жителей, я двинулась в сторону Теней. Найти бы какой-нибудь тихий угол, забраться на крышу, а там, поверху, обратившись мангустом, смогу быстро и незаметно добраться куда угодно.

Пока я вертела головой в поисках подходящего лаза, из-за ближайшего поворота вышел очередной патруль. Златокамзольщики остановились посреди улицы, всматриваясь в что-то, державшее в руках, и, засунув невиданное нечто в набедренные сумки, сорвались с места почти бегом, распихивая всех, кто попадался им под ноги.

Остановились бугаи в сверкающих доспехах возле тележки со свежим хлебом. Хозяин как раз выносил ароматную выпечку, когда из толпы нетерпеливых покупателей один из стражей выдернул мальчишку. Тот сжимал когтистой рукой свежевыпеченную булку.

Послышался вымуштрованный бас патрульных, галдеж любителей хлеба, шепотки зевак. Потеряв ко всему этому интерес, я двинулась дальше.

Значит, и здешних защитников в золоте снабдили магофонами. Незаметно обратиться уже не выйдет, и стащить по дороге провиант и парочку полезных рун тоже. Однако проблемка… Придется сделать крюк и собрать походную сумку уже из дома.

Продолжая лавировать по Аурелии, в памяти всплыла карта из берлоги Элиана. И это было как нельзя кстати. Маршруты патрулей оказались до удивления точными, что позволило легко избегать стражей и сконцентрировать свое внимание на Мухобоях. Дружинники не выделялись внешне, но их угрюмые мины сразу бросались в глаза.

Эти мужланы старательно демонстрировали свою значимость пуще обычного, цепляясь почти к каждому пятому прохожему, и даже не подозревали, что подобная стратегия плохо работает если хочешь поймать беглецов.

В Тени мне удалось войти только к полудню. Хоть застройка здесь и напоминала грибницу, где дома лепились друг к другу в отчаянной попытке не рухнуть, это был родной лабиринт, живой и дышащий. Для чужака – опасный, душный ад. Для меня – своеобразное место силы.

Наша с Айви лачуга никогда не выглядела особо презентабельно, но от ее убогого вида сейчас я невольно скривилась. Дверь, сорванная с петель, валялась у входа, стекла в окнах были выбиты. А еще, после обыска особо отчаянные Пятна и Прах решили покопаться в наших пожитках, Потому что иначе я не могла объяснить валяющиеся у порога знакомые пестрые тряпки…

Когда я вошла в дом уныние с тихим стоном вырвалось из моей груди. Пахло как в сарае – пылью, сеном и еле уловимыми мерзкими сладостно-гнилостными нотками. Внутри все