Мы с Гаврилой покинули кабинет и направились к выходу.

— Что думаешь? — тихо спросил я охотника, когда мы вышли во двор.

— Врут, — лаконично ответил тот. — Глаза бегают, как у лисы в курятнике. А клерк чуть не проболтался.

Я кивнул. Моё собственное чутьё говорило то же самое.

Мы вышли за ворота тюрьмы на улицу. Голова полнилась вопросами без ответов. Кто мог выкупить Игнатия? С какой целью? И почему такая секретность?

Прокручивая в голове эти мысли, я не заметил, как дошёл до ближайшего парка, где можно было сесть и определить план дальнейших действий.

Внезапно я ощутил вибрацию — магофон в кармане подавал сигнал вызова. Странно, ведь я не ждал ни от кого звонка. Я достал устройство и поднёс к уху.

— Слушаю, — сказал я.

— Твой никчёмный батя у нас, — произнёс незнакомый мужской голос. Хриплый, низкий, с каким-то металлическим призвуком, словно говорили через искажающее устройство. — Приходи один и без оружия. Иначе получишь посылку с его головой.

— Где и когда? — процедил я.

— Старая лесопилка на южной окраине. Сегодня в полночь, — последовал ответ. — И помни — один. Увидим кого-то ещё — старику конец.

Глава 16

Связь прервалась. Я стоял, глядя на замолчавший магофон, и чувствовал, как внутри закипает ярость.

Кто-то очень сильно пожалеет о своём решении использовать Игнатия Платонова как приманку.

Старая лесопилка на южной окраине Сергиева Посада выглядела заброшенной и мрачной в лунном свете. Двухэтажное здание с провалившейся местами крышей угрожающе нависало над просторным заросшим двором. Вокруг стояли полуразрушенные сараи и навесы, под которыми громоздились почерневшие от времени и влаги бревна. Механизмы лесопилки давно проржавели, а некогда мощное водяное колесо теперь едва держалось на осях. Запах сырой древесины и гнили наполнял воздух.

Я вышел на площадку перед главным зданием, осматриваясь. Отца нигде не было видно. Только мёртвая тишина и чувство опасности, разливающееся по телу предупреждающим холодком. Годы военного опыта в моей прошлой жизни буквально кричали, что это засада, причём организованная людьми, которые знали своё дело.

Из тени главного здания выступили две фигуры, излучающие ауру магической силы, которую я почувствовал задолго до того, как увидел их. Это были Подмастерья третьей ступени, почти шагнувшие на этап Мастера, чья схожесть не оставляла сомнений в родстве — высокие и худощавые, с острыми скулами, пронзительными глазами цвета стали и тонкими губами. На вид им было около сорока, хотя в чертах их лиц сквозило нечто неуловимо вневременное.

Под их плащами виднелись деловые костюмы тёмно-серого цвета, идеально сидящие по фигуре, с иголочки. Из-под пиджаков выглядывали белоснежные рубашки и шёлковые галстуки с серебристым отливом. Массивные перстни с родовыми гербами тускло поблёскивали на их пальцах.

За магами следовали трое крепких мужчин в кожаных куртках и с пистолетами наготове — явно личная охрана, а не простые слуги. Они держались чуть позади, но их напряжённые позы выдавали готовность в любой момент сорваться в бой.

Один из магов, чуть выше и шире в плечах — видимо, старший — шагнул вперёд. Его тонкие губы изогнулись в самоуверенной усмешке. Всем своим видом он излучал снисходительное превосходство, словно матёрый волк, лениво взирающий на потенциальную добычу.

— Как предсказуемо, — произнёс он почти скучающим тоном. — Ты действительно пришёл один и без оружия. Какой послушный мальчик…

— Где мой отец? — спросил я, игнорируя насмешку.

Вместо ответа он кивнул своим подручным. Двое из них, продолжая держать меня на прицеле, приблизились и начали обыск. Я позволил им это сделать, сохраняя спокойствие. Они тщательно проверили каждый карман, заглянули под мышки в поисках кобуры, но, как и ожидалось, ничего не нашли. Искать нужно было лучше…

— Чисто, — доложил один из бойцов, отступая.

— Разумеется, — маг снова улыбнулся. — Не хотелось бы, чтобы с твоим отцом случилось что-то… непоправимое.

— Ты не ответил на мой вопрос, — мой голос оставался ровным, но в нём отчётливо слышалась сталь. — Где Игнатий Платонов?

— О, поверь, старик в относительной безопасности, — маг сделал неопределённый жест рукой. — Его судьба сейчас полностью зависит от твоего поведения.

— И чего вы хотите? — задал я очевидный вопрос.

— Изначально план был прост — заманить тебя и убить, — ответил противник, словно обсуждая погоду. — Но заказчик внёс… творческие коррективы. Он хочет, чтобы мы сначала отрезали тебе яйца, — он демонстративно выудил из кармана длинный изогнутый нож. — А уже потом отправили к праотцам.

Я усмехнулся.

— Какой у вас… эксцентричный заказчик.

— О да, — тяжело вдохнул младший из братьев.

— Будем драться или чесать языками? — спросил я равнодушным тоном.

Маг удивлённо приподнял бровь, сделал мимолётный жест рукой, а в следующий момент последовал громкий хлопок, и я почувствовал сильный удар в грудь — словно кто-то ударил меня кувалдой.

* * *

Неделей раньше

Я стоял в кузнице Фрола, держа в руках внушительный кусок Костедрева, добытый в заброшенной деревне Березники. Древесный Реликт имел необычный белёсый цвет с тонкими красноватыми прожилками, напоминающими сосуды в костной ткани.

— Я хочу, чтобы ты сделал из этого броню.

— Что? — Фрол с недоверием смотрел на кусок дерева. — Я никогда не работал с таким материалом, боярин.

— Я научу тебя, — ответил я уверенно. — Технология не такая уж сложная. Для начала нам нужно снять мерки, — решительно скомандовал я. — И подготовить инструменты. Костедрев не поддаётся обычной обработке.

Фрол, хоть и с сомнением, но приступил к работе. За следующие четыре дня мы создали то, что могло спасти мне жизнь. Процесс был сложным, но безумно интересным.

Сначала мы разделили Костедрев на тонкие пластины толщиной около полутора сантиметров, следуя естественным линиям роста, напоминающим костные сочленения. Это была кропотливая работа — малейшее отклонение от природного узора могло нарушить магические свойства материала. Фрол проявил себя как умелый ремесленник, аккуратно выполняя мои указания.

— Когда пилишь, следуй за этими бороздками, — объяснял я, проводя пальцем по едва заметным волокнам. — Материал сам подскажет, где его разделять.

После наступила самая сложная часть — формование. Пластины необходимо было нагреть до определённой температуры, при которой Костедрев становился пластичным, но не терял своих магических свойств. Мы экспериментировали с горном, пока не нашли идеальный температурный режим.

— Смотри, — демонстрировал я, когда одна