И, если верить слухам, доходившим до Отрадного, большую часть сражений все-таки выиграл.

— Вы даже представить себе не можете, как я рад видеть перед собой друга, — проговорил он. — А не того, кто спит и видит, как бы я свернул себе шею на лестнице.

— Пожалуй, могу. — Я с усмешкой пожал плечами. — Мне такое тоже знакомо.

— Не сомневаюсь, Игорь Данилович… Так или иначе, хорошо, что мы снова встретились. — Орлов выдвинул верхний ящик стола. — В прошлый раз я, признаться, запамятовал передать вам одну вещицу. Так что позвольте исправиться.

— Что это? — полюбопытствовал я.

Небольшая коробочка из темного дерева с двуглавым имперским орлом и вензелем прямо под ним, выполненными из золота, выглядела дорого — а стоила наверняка еще дороже. Присмотревшись, я сумел распознать украшенную изящными завитушками и алмазной крошкой букву монограммы.

Н. Николай?.. Но если так, значит…

— Это подарок. Из Москвы. — Орлов наклонился вперед и вполголоса добавил: — Меня просили передать, что столица благодарит род Костровых за верную службу народу и державе. Его величество намерен и впредь пристально наблюдать за вашими успехами — и впредь не обойдет вас своей милостью.

— Вот как? — Я приподнял бровь. — Признаться, удивлен. Вот уж не думал, что государю есть до меня дело… Вам известно, что там внутри, Павел Валентинович.

— Возможно. — Орлов загадочно улыбнулся. — Как бы то ни было, я в данном случае — лишь посыльный, не более… Открывайте, друг мой!

Глава 19

Я не спешил. Под заманчивой оболочкой из золота и темного дерева могло скрываться… Да, в общем, что угодно, от жив-камня средней категории до ордена. Или просто какая-нибудь безделушка, символизирующая государево расположение — вроде запонок со здоровенными африканскими алмазами.

Зная манеру его величества осторожничать, ограничиваться полумерами и вообще всячески избежать прямого вмешательства в дела Пограничья, ожидать чего-то серьезного, пожалуй, не стоило. Орден полагалось вручать в более торжественной обстановке, и к нему по меньшей мере прилагалась бы гербовая бумага с подписями и печатями.

Да и вряд ли император стал бы подчеркивать полезность рода Костровых для короны именно таким образом — даже несмотря на заслуги в деле с контрабандой жив-камней. Подобное расположение все до единого местные князья наверняка поймут неправильно, и это вроде как будет обязывать Москву поддерживать меня не только на словах, но и… Нет, это явно не в стиле его величества.

Так что скорее безделушка. Но явно непростая. Чем больше я разглядывал футляр, тем сильнее чувствовал, что внутри скрывается какая-то магия. Довольно сильные чары, но не только они, а еще и фон. Не аспект, что-то другое — куда ровнее и мягче, и к тому же лишенное привычного и осязаемого окраса, который всегда придает стихия. Чем-то похожее на работающую систему автоматона. Будто прямо под крышкой меня поджидал крохотный механический убийца.

— Я тоже это чувствую, друг мой, — усмехнулся Орлов. — Но не бойтесь. Оно совершенно точно не кусается.

Открыв коробочку, я понял, что угадал. Точнее, ошибся не так уж сильно: и кристалл, и кресбулат там действительно имелись. На ложе из темно-красного бархата покоился перстень. Массивный, однако за счет плавных линий не лишенный определенного изящества. Изготовленный из того же серебристого металла, что и броня таежных машин — и так же, как они, оснащенный крохотным магическим реактором.

Полупрозрачный сияющий камень в кресбулатовой оправе по размеру не дотягивал даже до малой категории, и к тому же имел форму вытянутого овала без единой грани на поверхности, однако происхождение наверняка имел… в общем, оттуда — из Тайги. Я мог только догадываться, каких усилий стоила неведомому ювелиру такая работа: превратить безупречное изделие Древних в украшение, срезав примерно половину объема, однако сохранив всю магию до последней крупицы.

Перстень был не только дорогущей безделушкой, но и крохотным аккумулятором маны. И, возможно, еще чем-то: чар вокруг жив-камня оказалось столько, что я даже не пытался разобраться, что они умеют… Но уж точно не только демонстрировать всем вокруг статус владельца, способного позволить себе такое сокровище.

Наверное.

— Артефакт из личной коллекции его величества. Сейчас таких уже не делают, друг мой. — Голос Орлова на мгновение превратился в благоговейный шепот. — Знания ювелиров рода Фаберже утрачены почти два века назад.

— Неудивительно. Да и жив-камни сейчас едва возможно раздобыть — даже через Таежный приказ. — Я осторожно взял перстень с бархатного ложа. — Вам известно, что именно заключено в этом… подарке.

— Могу только догадываться. — Орлов пожал плечами. — Таких колец осталось всего около дюжины, и у каждого своя магия. Но, ходят слухи, все до единого способны продемонстрировать силу владельца… Попробуете?

Я молча кивнул. Даже если подарок императора и не подразумевал наделения меня запредельным могуществом, вреда в его чарах уж точно не было — особенно если учесть, что сделали эту побрякушку лет этак двести назад, если не больше. Стоило мне надеть перстень на палец, как металл тут же потеплел, и мерное свечение жив-камня начало менять цвет. Сначала где-то в глубине под гладкой поверхностью пробежали голубые искорки, потом зеленовато-желтые. За ними блеклые коричнево-серые — чары сумели зацепить отголоски аспекта Камня.

Огонь появился только в самом конце. Оранжево-красное пламя распустилось цветком прямо из кресбулата, и наши с Орловым тени вытянулись по стенам к потолку. Магия на мгновение вспыхнула ярче настольной лампы, но потом свет будто ушел куда-то, понемногу приобретая белый оттенок, будто на моей руке горело крохотное закатное солнце.

— Красота неописуемая… Светится-то как! необычной вы силы человек, Игорь Данилович. — Орлов улыбнулся, покачал головой — и вдруг нахмурился. — Смотрите! Снова меняется!

Пламя подернулось, и через его сияние проступили тонкие прожилки. Черные и неровные, похожие на извивающиеся волоски. Или трещины, невесть откуда взявшиеся на отполированной поверхности жив-камня.

— Что это такое? — Орлов прищурил единственный глаз. — Выглядит так, будто…

— Дома разберусь. — Я накрыл перстень ладонью и рывком снял с пальца. — Магия слишком сложная. Одной Матери известно, что еще она может… Передайте его величеству мою благодарность.

— Да… Разумеется, передам, друг мой. — Орлов тряхнул головой и снова заулыбался, хоть теперь и несколько вымученно. — Теперь, когда мы покончили со всеми формальностями, полагаю, самое время поинтересоваться, зачем вы решили почтить меня своим визитом?

— Увы, причины, как и всегда не радостные, — вздохнул я, убирая государев подарок обратно в коробочку. — Не далее, как сегодня ночью, мы с его сиятельством Ольгердом Святославовичем Горчаковым и другими князьями встретили целую толпу упырей.

— Упырей? — Олов приподнял единственную бровь. — Ночью? В Тайге,