— Не твое дело, — заткнул я его.

Подумал при этом, что те партизаны, получается, справились. Надо бы по-хорошему связаться с ними, назначить встречу и привлечь к штурму военной базы, а потом и самого Белогорска. Но не сейчас, пока это достаточно сложно провернуть так, чтобы не спалиться. Взаимодействие у нас не отработано, друг друга мы толком не знаем, значит договориться так, чтобы об этом никто не догадался, не сможем. И тогда вполне возможно, что на месте встречи нам самим уже засаду устроят.

— Кто у вас главный? — задал я следующий вопрос.

— Красный, — ответил он. — Он не из военных, делец бывший, но разумный вроде как. Мансура успокоить смог на время.

— И патрули распустил по окрестностям, так?

— Так, — кивнул пленный и продолжил. — Задача простая — обнаружить, выйти на связь, передать координаты. Дальше уже те, что у Зуи сидят, птички поднимут, а потом и выступят. У них арта, все дела. Ну ты знаешь, наверное.

— Нет, не знаю, — я соврал, покачав головой. — А что про Зую известно? Вы сами не оттуда случайно?

— Неа, нас с другой части острова перебросили. Там какие-то свои типы сидят, они мрачные очень, и Красному не очень-то подчиняются, да и с остальными нашими особняком держатся.

— Сколько их на базе? — задал я следующий вопрос. Вот это меня интересовало сильнее всего.

— Не знаю, — он покачал головой. — Я там не был ни разу, и они не выезжали.

— Жратву к ним на базу не из Белогорска возят? — спросил вдруг Гром.

А это он разумно придумал. Численность ведь можно и по косвенным признакам выявить.

— Бля, да я ебу что ли, сколько им жратвы возят, я же не завхоз, — проговорил Фон, а потом вдруг задумался. — Раз в две недели конвой уходит. Если так прикинуть, то получается, что человек сорок их там, вряд ли больше.

Взвод всего получается. Странно даже, на такой базе места под две-три роты. А несколько таких сразу на батальон идет. Куда они деться могли?

Впрочем, тут спрашивать бессмысленно. Может их перед тем, как эпидемия началась, на передок перекинули или в Симферополь, чтобы сдержать заразу. Пусть это и не части РХБЗ.

Ладно, черт с ним. Взвод — это даже хорошо. У нас больше шансов, нас же, считай, тоже взвод примерно, пусть уже и неполный.

— Сколько народа в Белогорске осталось? — задал я следующий вопрос.

— Из деревень почти всех подтянули, — пожал он плечами. — Сейчас сотни три, наверное, если считать тех, что в патрулях.

— А патрулей сколько? — задал я следующий вопрос.

— Не знаю, — он покачал головой. — Тут тебе надо было Шульца спрашивать, он на собрании был.

Ну это понятное дело, что живым надо было брать его, а не этого. Да только уж слишком я зол бы на уебка. За живое он меня задел, когда Лику вспомнил. Времени прошло немало, а до сих пор что-то в груди колоть начинает.

— А если прикинуть? — спросил Гром.

— Ну человек сто, наверное, — пожал он плечами.

Сто человек. У них в группе было шестеро, но примерно будет от шести до десяти, это вояк малым числом отправили. Значит, штук десять. Получается, треть народа у них сейчас по острову бродит, нас ищет.

По-хорошему отлавливать бы их начать. Так мы наличные силы еще на треть сократим у врага. Но при этом имеется неслабый такой риск проебаться. И что тогда?

Ничего хорошего. У нас времени не так много. Если мы в течение недели не освободим эту часть острова, то нас либо найдут, либо подкрепления перебросят. И все опять уже упирается в то, когда наши вернутся.

Но хорошо, что мы сами поехали. И хорошо, что Гром свалить не успел, он же собирался вот-вот на базу Росгвардии ехать. Зато теперь знать будет, что действовать надо осторожно, иначе можно в засаду попасть.

Ну и нам тоже, когда мы пойдем до базы за трофеями.

Мы с Громом переглянулись. Информация получалась интересная. Наверное, ради нее все-таки стоило попасть в засаду и получить пару раз по лицу. Хотя опять же чудо спасло, если бы Наташа приказ не нарушила.

— Дальше, — сказал я. — Что по базе в Белогорске? Укрепляются, не укрепляются?

— Да мы постоянно строимся, — сказал он. — Стадион, считай, в крепость превратили, как сам Красный говорит, в бастион. Местные работают, ну и техника у нас имеется.

Надо бы посмотреть. Вживую, а точнее через дрон, если получится еще один добыть. Хотя парни Грома там были, причем не так давно, видели все в живую, и то, что они рассказали уже тогда, внушало.

— А по защите что? — задал я следующий вопросы. — Мины, точки огневые, может быть турели?

— Турелей нет, — он покачал головой. — На точках АГСы и пулеметы. Я тебе говорю, все по правилам. Мины тоже стоят, у нас этого добра, как говна.

Это плохо, очень плохо. Но тоже можно что-то придумать.

— План базы нарисовать сможешь? — спросил я.

Актуальная информация все-таки очень полезной может быть. Наверное, имеет смысл этого в живых оставить и допросить как следует. Потому что Фред и Сухой, как пленные, уже потеряли свою ценность. Слишком давно мы их взяли, новой обстановки они не знают.

— Как я тебе рисовать буду, ты же мне палец отрезал! — возмутился он.

— Я тебе мизинец отрезал, — сказал я. — Хочешь сказать, карандаш не удержись.

— Ну… — он задумался. — Смогу, наверное. А что мне за это будет-то?

— Будешь жить, — ответил я. — И даже нормально, пусть и на цепи. Но это только пока не разберемся с вами. Как закончим — пойдешь на все четыре стороны.

Врал или нет, я сам не знал. Скорее даже нет, как все закончится, они нам реально угрожать ничем не будут. Пусть идет, куда хочет. Да и далеко еще до этого времени, к тому же непонятно, победим мы вообще или нет.

— С мирняком что? — спросил Гром.

— Да ничего, — ответил пленный. — Они в городе живут. Есть, конечно, на базе, но там бабы в основном. Готовить, обстирывать. Ну и те, кто что-то полезное умеют — врачи и тому подобное.

А вот это вопрос. Ударить по базе артиллерией — и ее можно будет взять очень легко. Вопрос только в том, что после этого будет с гражданскими. Решимся мы на такое или нет?

Хотя… Прикрывать гражданскими военные цели — это своего рода терроризм. Размещать позиции артиллерии в жилых районах — тоже.

И