— Ты чего? — удивлённо спросил я.

Любомир покосился на бойцов Роджерса и помотал головой:

— Ничего, потом, — голос его был ровным и спокойным.

Только он закончил говорить, как мне на инфопланшет пришло сообщение:

— Командир, приказ на отдых в командном чате, что-то случилось?

Как Любомир умудрился незаметно, даже для меня набрать сообщение, я так и не понял, оторвался от инфопланшета и ответил:

— Потом, Осока, пока всё под контролем.

Любомир успокоился, а бойцы Роджерса наоборот, удивлённо на нас посмотрели. Блин, всё же, чувствуют люди, когда что-то идёт не так. Чувствуют.

— Как проходит дежурство? — спросил я, чтобы они успокоились, ну и, чтобы потянуть время.

— Отлично, — ответил один из них, крепкий парень, лет двадцати восьми. — Стоим, никого не трогаем, нас никто не трогает.

Он стрельнул глазами на Гвоздя, и я хмыкнул. Идея привлечь их к нашим тренировкам оказалась стоящей. Уровень бойцов Роджерса стал лучше, умения подтянулись к более высокой планке. А вот то, что они будут нас за это любить, никого не волновало. Тому же Гвоздю эти взгляды, как слону дробина. Главное, теперь общинникам почти можно доверить прикрытие наших спин.

— Кто-нибудь заходил?

— Никак нет, — покачал головой парень, — только Вы сейчас.

Темы для разговора иссякли. Мне определённо не о чем было с ними говорить. Не погоду же обсуждать, когда мы несколько недель находимся в открытом космосе.

Я обдумывал, спросить ли, как им климат контроль на корабле, не подкрутить ли какие показатели, когда за спиной послышался шум шагов, и появились те, кого я ждал. Клим со своими коллегами.

— И куда это ты собрался без меня? — с ходу, уверенно начал Разумовский младший.

— Не пойму, это тебе очки тёмные придают наглости или ты забыл, как плакал в рубке? — хмыкнул я, и Клим надулся, став похожим на жабу.

Его люди, похожие на агентов из старого фильма, хмуро уставились на меня чёрными стёклами очков.

— Ты же помнишь уговор, без меня…

— С тобой я больше не работаю, ты и так накосячил, хуже некуда, — оборвал его, и мой палец указал на одного из «агентов» — со мной пойдёт он.

Жаль, не видно глаз Клима. Губы его скривились, щека дёрнулась, но понять, о чём он думает, не получалось. Он быстро взял себя в руки и кивнул:

— Марк Игнатьевич, извольте сопроводить Турова к Лафиту.

— Есть, — по-военному ответил «агент» и шагнул к двери, гостеприимно указывая на неё рукой: — прошу, лейтенант, после Вас.

— Сопроводить, — не удержался я от смешка и кривого взгляда на Клима, — надо же.

Клим не ответил, а я шагнул за его коллегой. Гермодверь с шипением отъехала в сторону. Лафит дернулся на койке, когда я вошёл. Посмотрел на меня.

— А, лейтенант, это Вы, — ехидно протянул пират, — получили то, что хотели от меня в прошлый раз, а после, даже не зашли в гости. Что же случилось на этот раз?

Я не ответил, а Лафит увидел Марка Игнатьевича:

— А где мой адвокат Разумовский? Не буду без него говорить, помните?

— Кончай дурить, — хрипло оборвал его «агент» Марк, — нас ждали в системе, Грюмо атакует.

— Грюмо⁈ — Лафит подскочил на койке.

Грюмо?!!! Я приложил титанические усилия, чтобы промолчать и не обернуться к коллеге Клима. Откуда он знает, кто нас атакует?

— Грюмо, — голос канцеляриста слегка дрогнул, — я его узнал по голосу, когда он на связь вышел. Твоей крови жаждет.

— Вот же скотина, — Лафит со злостью ударил кулаком в переборку. — Грязная, коварная свинья!

— Вы по голосу узнаёте пиратов? — я всё же не сдержал вопроса и обернулся к Марку.

— У нас картотека записей и радиоперехватов имеется, — поморщился тот, как от зубной боли, — приходится заучивать, чтобы знать.

— Какие вы предусмотрительные, прям удивительно, — зло прошипел Лафит, угадав мои мысли, только я промолчал.

— Хватит ерепениться Жан, — оборвал его шпик и кивнул на меня: — у лейтенанта есть к тебе вопросы.

— Снова вопросы, — ощерился пират, — а что мне за это будет?

— Жизнь, — пожал я плечами и присел на вмонтированный в стену стул, — этого достаточно?

— Допустим, — Лафит как-то сразу собрался, уселся на койке и сложил руки на коленях. — Спрашивайте.

— Нужны советы по ведению боя в космосе, — не стал юлить я, а перешёл прямо к делу, — нам надо спровоцировать Грюмо на абордаж.

— Команда корабля подвела, да? — ухмыльнулся Лафит, смекнув, что к чему, — хочешь использовать свои сильные стороны.

Последнее он не спрашивал, утверждал. Я же терпеливо ждал его предложения. Специально построил просьбу так, чтобы он сам предложил то, что мне нужно. И не ошибся.

— У меня другое предложение, — оскалился Лафит и, подавшись всем телом вперёд, прошипел: — я вам нужен, я сотру этого Грюмо в порошок. Пусти меня на мостик, и я всё сделаю.

— Даже не знаю, — наигранно замялся я, благо тактические очки, как и у всех тайных канцеляристов, скрывали мои глаза. Не уверен, что мог бы сдержать торжествующий блеск во взгляде.

— Тебе нечего опасаться, я под блокираторами индекса, — покровительственным тоном сообщил Лафит, — и обойдётся не дорого, двойная кормежка и прогулки по палубе каждый день.

— Раз в четыре дня и в моём сопровождении, — задумчиво протянул я.

— Раз в два и договорились, — Лафит протянул мне руку.

— Договорились, — кивнул я и поднялся на ноги, игнорируя его руку. — Через три часа пришлю за вами. Марк Игнатьевич.

Лафит так и остался сидеть с протянутой рукой, а мы вышли из его камеры. За нашими спинами закрылась гермодверь.

— Через три часа надо сменить Осоку, — сказал я Анджею в ответ на его вопросительный взгляд, а сейчас отбой. Спать.

Клим с коллегами ушёл раньше, чем я закончил говорить.

* * *

Я так и не смог заснуть. Совесть мучила меня все три часа, что мы отдыхали. Не знаю, правильно ли я поступал. Возможно, мы могли обойтись и без помощи Лафита. Но я смог убедить себя, что жизни людей важнее. Что таким образом смогу вывести Клима и его команду на чистую воду.

Признаться, о них я думал больше всего. Даже угроза смерти в космосе не смогла отвлечь моё внимание от них. Что они задумали? Зачем им база пиратов? Кто за этим стоит? Клим? Или им манипулируют? Почему он не расскажет всё мне? Почему поступает так по-свински? Ответов всё ещё не было.

Через