— Пха! Да это же Его Святейшество! — послышался девчачий голос.

Правоохранители медленно повернулись. Среди толпы возмущённых европейцев стояла рыжая девушка подросток — веснушками, голубыми глазами, в очках и дорогих брендовых одеждах. А ещё с туристическим рюкзаком для походов.

— Кто? — не поняли мужчины.

— Спаситель человечества! Его святейшество Высшее Благо! Это он! Ха-ха, о-о-он! Уверена это он!

Они снова переглянулись.

Та-а-ак?..

— И… многое ты о знаешь о своём… Благе?

— Ха! Что-то да знаю. А вам не скажу. Может он не хочет? А я, как верная последовательница и первая фанатка, сдавать его не буду! — очень гордо приложила она руку к груди, — У меня даже мерч есть! Сама печатаю!

Её речь слышали и пострадавшие, так что, конечно, кто-то один в стороне бы да не остался!

Например вот этот вот паренёк, только купивший машину в кредит.

— Да он мою машину новую разворотил! Какой он спаситель! Тьфу! — брюзжал молодой парень, — Демон он мелкий! И людей убива…

— А ну е**ло стяни, ху**ос е**ный! — заорала милая рыжая девушка, да так, что ВСЮ речь пришлось бы запикивать, — У тебя изо рта яйцами воняет! Ви-и, ви-и, фто, мафинку сломали? Иди убейся, нытик!

— Н-но…

— Разворотила тебе полную щёку ху*в, иди проверяй! — яростно отмахнулась она.

Бедолага, решивший просто пожаловаться на свою разбитую среди бела дня машину, поджал голову, не ожидая такого потока сворачивающих уши слов от такой, казалось бы, миловидной девчушки.

Да уж… всё же, интернет с раненого возраста — не всегда к добру…

И девушка, так легко «сгорающая» на первое же оскорбление её кумира и спасителя, даже не замечала, как всё пристальнее и пристальнее смотрят на неё законники. Как всё больше хмурятся и как чаще перекидываются взглядами.

— Вы, говорите, разбираетесь в вашем… Высшем Благе? — уточнили они, начиная подходить.

— О, я? Пытаюсь! — тут же подобрела рыжая, — Пытаюсь его поймать, тут и там уже бывала!

И полицейские вновь переглянулись. Каждый пришёл к одному и тому же выводу насчёт этой рыжей, отчего-то слишком довольной и гордой девушке. У людей откусана голова. Десятки машин побито. Здесь трупы! А она при этом… счастлива, что тоже оказалась рядом?

Не-е-е, тухлым тут несёт.

— Рыжую пакуем, — указывает капитан, разворачиваясь к машине.

— Ха? ХА⁈ — она завертела головой, когда её схватили под руки два подошедших жандарма, — Эй, вы чё? Вы чё-ё-ё⁈

— Расскажешь о своём Высшем Благе. В отделе.

— В-вы не имеете права! Вы не можете! Я знаю свои права-а-а-а-а! — закрутилась американка, — Вы знаете кто мой папа⁈

И это дело бы так и закрыли за неимением улик… если бы не одна тупая рыжая американка. Хотя… такая ли тупая, раз пробралась к следственной группе, ищущей того же человека, что и она?

Впрочем, история с поиском Высшего Блага приняла новый виток.

* * *

Я выскочил в класс.

— Ха-а-а! Дебил вернулся! — расправляю руки, — Тада-а-а-а!

— Ура-а, вернулся! — Суви захлопала в ладошки.

Всё, детки. Папочка на месте!

Мои друзья знали, что я возвращаюсь — я им написал. Так что особо удивлённых лиц не строили, хотя, безусловно, рады были. Я ведь нехило задержался. В два раза!

Двенадцать дней без связи, при обещанных семи — заставят переживать любого. И потому…

— Ну и где ты был?.., — пробубнила Катя, сверлящая меня зелёными змеиными глазами, — Ты обещал, что неделю не будет, а прошло две…

— Возникли… трудности. Извините. Надо было сразу больше времени заложить.

Синицина продолжала не сводить с меня глаз, и всё так же держала руки на груди, как обычно она делает в своём серьёзном режиме.

Да ну блин, ну Кать! Ну ты серьёзно будешь капать на мозг?

— Ну хоть… нормально всё? — спросила она.

— Ага. Всё хорошо, — и я улыбаюсь.

— Пф. Пофиг ваще! — она фыркнула, резко и театрально развернулась и ушла за свою парту.

Я выдыхаю. Что-ж… не, всё же Катя невероятно изменилась. Она же просто так искренне переживает! Но чувствую, так оно всегда и будет, и это: «Кайзер, ты вообще болван! Ну и что с тобой делать?..» — в ней вряд ли изменится. Что, впрочем, по-своему забавно и мило.

«Щтощ…», — качаю головой, оглядывая друзей.

Ну, вот я и вернулся. Поздравляю. Почти невредимый, с новыми силами и… новым витком новых отношений.

«Да, Суви?», — улыбаюсь я, видя, как на меня смотрит кареглазая девочка.

Она улыбнулась в ответ.

Думаю, наверное… спасибо Теодору? Всю жизнь ты приносил мне головняк, но благодаря твоей зависти, я преодолел проблемы и получил награды.

И вот как-то так и закончилась вся эта эпопея. Пора возвращаться в поток жизни.

«Пользователь, напоминание. Перекусите»

Ах, да. Всё же, свои заморочки теперь появились.

* * *

— Как рука, сынок⁈ — мама крутилась вокруг меня.

— Да всё путём, — сжимаю разжимаю кулак, — Я же сам её съел — на меня не работает.

— Ох, какой кошмар… какой кошмар! Вот знала, что нельзя тебе в Европу эту… бедненький мой мальчик…

— Ма, ну не плачь, я же в порядке…

— Н-нет, я буду плакать!

Я вздыхаю. Узнаю свою маму! Ну тут хоть причина есть, ладно. Не знаю кто ей растрещал про мои страдания и сожранную руку, но спасибо я этому человеку не скажу!

Повезло, что силы Обжорства не распространяются на Обжорство, иначе бы плакала моя функциональная рука!

И пока мама всхлипывала и говорила какой я маленький, и что пора возвращаться домой, и меня там вообще плохому научат, я размышлял что теперь делать… со всем этим.

Во-первых, пока я лежал в госпитале после обуздания Обжорства, я пообещал маме по телефону что буду чаще её навещать. А то, блин, и правда ведь — Академия, Академия, девочки, сила, проблемы, а мама тут по мне скучает! Нельзя так! Нельзя расстраивать маму! Тем более в её пока ещё не очень пузатом положении. А оно уже начинается! Животик то увеличивается! С учётом комплекции мамы, там вообще скоро телепузик будет.

Во-вторых — Обжорство, угум. Оно у меня есть. Всё. И я его обуздал. Двенадцать грёбанных адаптаций, двенадцать дней нарастающих мучений. Но! Есть и приятный бонус.

[Адаптация — Обезвоживание: 4/6]

[Адаптация — Потребность во сне: 4/7]

Эти две