Демонический Голод — ВСË. Жаль, конечно, сам голод как явление не исчез.

Правда… эх. Ложка дёгтя в этой бочке обуздания всё же нашлась — теперь я совершенно не чураюсь человечины. У меня нет ни капли отвращения перед мясом, кровью, внутренностями и прочим ни своего вида, ни чужого.

«За отвращение перед каннибализмом отвечают гормоны. Геном Обжорства их подавляет».

Я выпью человеческую кровь словно любимый сок, я высосу звериные глаза как фруктовое желе, и кости из могил я буду жрать как леденец! Должен ли я это делать? Ну конечно нет. Смогу ли я себя сдержать? Да вполне!

Не против ли я поддаться искушению? О, да!

Так что, избавившись от непреодолимого желания, я остался с невозмутимой возможностью. Всё. Этого уже не отменить. Я — Герцог Обжорства.

Впроооочем… кушать я всё равно люблю. Теперь ещё больше!

— А борщик есть? С чесночком.

— Е-есть! — мама всхлипнула, приходя в себя, — Давай налью!

— Хе-хе, — болтал я ногами, — И кости оставь! Побольше! Я сгрызу.

Чувствую, если у меня появятся внуки, моя жена будет той самой бабушкой, которая говорит: «Не выкидывайте, дед доест».

Да я даже шкурку варёной курицы есть могу! Вы себе это представляете? Раньше меня от одного вида тошнило!

В какое чудовище я превращаюсь… Спасибо хоть без кашки с комочками.

Ладно, о чём это мы? Ах, да, обжорство. Оно есть, и с ним куча вопросов.

Кто засунул кусок мяса мне в рот? Зайка или Луна? Они обе способны неожиданно появляться, и клянусь, пальцы во рту я ощутил именно девчачьи!

Да ещё и контроль Чумы… ну это же явно не входит в обязанности Обжорства! Это просто бонус конкретно от Чумного Короля. Зачем? Почему? Для чего?

Вот и получается у нас «пу-пу-пу…», да «бам-бам-бам…»

Конечно, я оставлю силы! Отказаться от них — значит породить Герцога и Чуму которые НЕ смогут себя контролировать. А это безответственно! А я уже почти взрослый!

Но как их развивать — вопрос хороший. И ответить на него может… ну конечно Повелитель Мух. А мне нужно ответить, как его призывать. А на это может ответить… Князев или Барон. С которыми, впрочем, встретиться не то чтобы уж проблема.

«Пользователь, обнаружено инородное существо на краю зрения»

Я задираю бровь. Вглядываюсь, и поворачиваюсь на розовое пятно на периферии. Бингус. Это Бингус.

— Ма, а Бингус больше не кусается? — спросил я за борщом.

— Не. Только злобно смотрит.

Капец! Можно было подумать, что он просто глупый, поэтому злой. Но нет, чёрт возьми! Как только мама забеременела — он СРАЗУ же перестал кидаться на её ногу! Он всё прекрасно понимает! То есть он принципиально её кусал за ляшки не потому что тупой, а потому ублюдок! И у него есть свои принципы! Теперь он просто очень злобно смотрит из-за угла, темноты, и края зрения.

И если так задуматься — он ведь неиронично откусил кусок Соломона. И точно такого же я видел во дворце Вильгельма! Может ли существовать два таких уродца? Вы видели их в одной комнате? Нет? Вот и думайте…

— Ну и страшненький же… — пробубнила мама, глядя на общипанную розовую курицу за углом, — Но что поделать, надо любить. Такова участь женской линии Кайзеров…

— Не понял, пардон.

— Кушай, кушай, сыночек.

Я вновь подозрительно глянул на Бингуса, и… его там уже не оказалось! Странный кот. И уродец. Но мы его всё равно любим.

Посидев дома ещё немного я, попрощался с мамой, и вышел в город. Во-первых — давно не гулял по родным краям! Во-вторых — тут у меня одно дело.

Пора, похоже, пролить кровь. Ведь история с Теодорами, увы, ещё не закончена.

Я направился в отдел полиции.

— Кайзер, привет, — со мной уже здороваются, — Опять что-то натворил или в гости?

— Та в гости. Иванов здесь?

— Только вернулся. Занятой. Пятнадцать жён-то каждый день удовлетворять, — хмыкает Петров, сторожила на входе.

— Прям каждый день?..

— Каждый день.

— Абалдеть…

Крайне удивлённый неожиданным фактом, я прохожу дальше, здороваюсь со знакомыми и нахожу нужный кабинет. Капец, он ещё дальше поднялся! Так быстро по службе не летят, если много дел не раскрывают и бандосов не пакуют! А у Тихонова-то глаз на таланты оказался намётан! Он же и меня сюда звал.

Стучусь, захожу. И Безымянный оказался здесь не один…

У них крыса в отделе!

В жилете и фуражке. У неё даже свой мини столик был! И колесо в углу — зарядку делать, лапки тренировать.

— Всем отделом шили, — без вопросов поясняет Безымянный, кивая на жилетку у крыски, — Привет, Михаэль. По вопросу или увидеться?

— А ты знаешь… оба варианта! Как дела?

— У меня они всегда одинаково.

— Это хорошо?

— Я люблю постоянство, — кивает он, — У тебя? Обжорство обуздал?

— О-откуда ты…

— От тебя несёт.

Я вскидываю брови, глядя на как обычно безэмоционального Ивана. Двухметровый здоровяк молча на меня смотрел, ожидая ответа в нашем перекидывании фраз.

Впрочем… учитывая СКОЛЬКО лет он с демоническими тварями провёл, кто как не Безымянный научится их различать? Честно, я больше факту о жёнах удивлён, чем нюху на Грехи.

— Обуздал, — киваю.

— Завидую. Я вот… э-э… Зависть не смог, — вздыхает он, — От тебя и ей пованивает, к слову. Но ты ей не владеешь. Виделись?

— Сражались.

— И-и?..

— А это… уже вторая часть диалога, Иван, — теперь уже вздыхаю я, начиная подбирать слова, — Нас же не слушают?

Мы оба поворачиваемся на крыску. Та, выпучив глазки, демонстративно прикрывает круглые уши маленькими лапками.

— Прослушки нет. Не в личных кабинетах. Иначе как взятки брать? Глупый вопрос, — совершенно спокойно поясняет Иван.

— Ну… эм… тоже верно, — киваю, и собираюсь с мыслями, — В общем… Завистью стал Теодор Салтыков. Сын такого же Теодора. Одноклассник мой. И не Герцогом, а одержимым. Его меч… Миазма… полагаю это был не проклятый, а именно одержимый клинок. Он похитил мою… кхм, он похитил одну девочку, Суви. Пришлось драться. Я победил

— Помню её, — кивает Иван, — Победил, отключив свои силы и не дав себя скопировать?