— Хорошо, внук. Сделаем, — он разворачивается, прикладывая палец к уху, — Подготовить камеру содержания Один-А!

Я смотрю на бабушку.

Она очень за меня боялась. Настолько… что её руки дрожали.

— Не переживай, баб, — я нахожу силы на последнюю перед пытками улыбку, — Ты ещё удивишься, насколько быстро я приду в себя.

— Миша… я верю в тебя, — кивает она, — Возвращайся скорее. Желательно не мировой опасностью, а хорошеньким внуком.

Я киваю в ответ. Отворачиваюсь. Улыбка пропадает.

Вхух.

А теперь… начинается веселье. В ближайшее время я уже улыбаться не смогу.

* * *

Через два дня. Понедельник. Академия.

Класс потихоньку заполнялся учениками. Приходили как уже давние дети, так и новая «компашка Кайзера», как её кличут… только вот без самого Кайзера.

Когда прозвенел звонок — беловолосый мальчуган так и не появился.

Но на этот раз его друзья озадачены не были. Ведь ещё в понедельник вечером, почти под ночь, в их общую беседу пришло сообщение от Михаэля, что он на недельку уедет и будет без связи. Что всё хорошо, переживать не стоит, скоро вернётся.

Все знают, что он любитель пропадать. И если он предупредил заранее и заверил, что всё ок — значит всё, наверное, и правда ок. Все поверили.

Но не все до конца.

Ведь Катя писала тем же вечером Суви и звала её в кино. На удивление, пусть кореянка и была сначала очевидным инструментом в руках Синициной, но со временем они и правда… подружились! Они так-то уже неплохие подруги!

И когда Катя писала — Суви ответила лишь через сутки, чего не происходило никогда. Она всегда отвечает быстро!

И вот, когда закончился звонок…

— Сувенька, — отдельно ото всех подошла блондинка к чуть сонной, но вполне обычной брюнетке.

— М? — подняла она карие глазки.

— Ничего не хочешь сказать?

Суви внимательно посмотрела на подругу и, поджав губки, опустила глаза. Она задумалась, не то решаясь, не то вспоминая.

А затем…

— Нет, Кать. Ничего не хочу, — сказала она, с уверенной с улыбкой поднимая глаза обратно, — Всё хорошо. А что?

И Катя хмурится, понимая, что дела, возможно, у Синициной стали похуже. По крайней мере, здесь явно что-то не так, и Суви… явно чуть изменилась, оставшись всё той же булкой.

А поумневшая милая булка — это опасно.

И всё же… что случилось-то? Где болван Кайзер? С ним же точно всё хорошо?

* * *

Через три дня. Столица Германии. Дворец. Подземные каменные катакомбы. Камеры содержания.

Целый отряд охранял всего одну камеру — «1-А». Таких было всего четыре, и редко когда они были заняты больше нескольких дней. Это стальные коробки всего в пару квадратных метров, где ты едва ли мог прямо лечь! А стены у них были столь толстые и прочные, что попадание из пулемёта они даже не заметят! Ну и, конечно, они были зачарованы антимагией, отчего и изнутри их не расплавить, не разрезать и не телепортироваться. Да и вообще практически не сбежать.

Они предназначались для магов тактического уровня, которым ни за что нельзя давать время. Ведь это мир магии и мистики, и позволять думать ТАКОМУ профессионалу — категорически нельзя! Обычно, если ты сюда попадал — тебя сразу же казнили.

Но сегодня было исключение.

— Притих… — прошептал один их охранников.

Их было шестеро. Один из них тактического, остальные пред-тактического уровня. Можно сказать, одни из лучших!

И это… уже третья смена за день. Ведь находиться рядом с этой камерой практически невозможно.

Дело даже не воплях, стоящих уже вторые сутки! Дело не в потенциальной силе заключённого, о которой никто даже не рассказал! Дело в… чёрт его знает… абсолютной жути?

Здесь будто играет абсолютно всё. Они не знают, кто именно там сидит. Почему у него то голос ребёнка, то клокочущего чудовища. Почему он вопит. Почему так стремится вырваться. Даже с чем предстоит столкнуться, если он каким-то образом вырвется, они тоже не знают! Плюсом ко всему, в этот раз охране не дали доступ к камерам внутри! То есть они даже не видели, от кого охраняют мир!

А ещё он постоянно кричит свои прозвища. И стоит его услышать — волна страха, жути и апатии накатывает тебя с головой! Некоторые могут это терпеть, некоторые нет. Но абсолютно все — не могут здесь стоять и дня.

— Парни… парни, я знаю вы слышите! — и тут из камеры послышался детский голос, — У меня… у меня был уговор с Вильгельмом. Слышите? Если я перестану орать и вопить, меня нужно выпускать!

Охрана переглянулась. Они нервно сжали орудия.

— Всё, я в порядке! С-слышите? Приступы прекратились! Слышите? Я могу себя контролировать! М-можете выпустить!

Надо что-то ответить.

— Если это так, то мы вызовем Вильгельма и он сам…

— ОТКРЫВАЙ, СУКА, ИНАЧЕ ВЫЖРУ ТВОË ЕБ*НОЕ СЕРДЦЕ! — раздался чудовищный рёв и невероятно сильный удар по стальной двери, — Я СКАЗАЛ ОТКРЫВАЙТЕ!

Раздался едва заметный звон, и несколько из охранников машинально поджались — они уже не в первый раз здесь стоят, и потому знают одно из множества имён того чудовища внутри. Новичков же эта психическая атака не задела. Впрочем… одних лишь слов, вопля и удара изнутри было достаточно, чтобы до конца смены уже ни на секунду не расслабляться.

*Бах* Раздаётся удар изнутри.

— Я в порядке! Выпускай!

Бах.

— Выпускай!

Бах!

— Выпускай!

Бах!

— В͕͎̏͊Ы͓̰ͯͥП͇̣̓̇Ӳ̻͙ͨС͍̗ͯͨК͔̘̎͋А̟̻̑͊Й̞̘̆̏!̗̰ͮͫ

Бах! Бах! Бах!

— Я АБСОЛЮТНО В ПОРЯДКЕ, ЖИВО МЕНЯ ВЫПУСКАЙ, СРАНОЕ МЯСО! ВСЕХ ВАС Я СОЖРУ, КАК ТОЛЬКО МЕНЯ ВЫПУСТЯТ! КАЖДОГО ИЗ ВАС, ТВАРИ!

И снова поднялся вопль.

Приступ начался по новой. Ещё сильнее и дольше, чем все предыдущие.

Кто бы там ни находился… страдал он куда хуже, чем обычные перепуганные охранники.

* * *

В тот же день. Город N.

Квон Сунг не мог этого так просто оставить. Конечно же не мог. Он сжёг заживо человека, устроившего покушение на его жену, и думаете он оставит потенциального мстителя? Конечно нет.

Но и действовать он может по-разному. Он бы не добился таких мировых легальных высот, если бы только убивал, калечил и сжигал.

До Теодора-старшего он решил добраться иначе…

— Теодор Салтыков, это капитан Тихонов, первое отделение Города N! — кричал мужчина, стуча в дверь, — Прошу открыть, дело очень важное!

Перед камерой и глазком стоял только