– Верно. Ты сможешь провести меня в Доки и обратно под носом у нюхачей?

– Конечно.

– Значит, решено. Сначала обследуем разрушенный храм, вдруг там что обнаружится, на обратном пути навестим скользкого гаденыша Бардока, а потом, если понадобится, узнаем, что скажет Корабельщик. Его мы оставим напоследок, нет смысла подвергать себя опасности без необходимости.

Она кивнула и тронула рукоять короткого меча на бедре.

– Допивай. Пора за дело. Если Линас купил нам время, не стоит его терять. Чего бы это ни стоило.

Приятно иметь дело с людьми, которые не боятся запачкать руки.

* * *

Рядом со старым храмом Артхи еще висела вонь пожарища. Почерневшая каменная кладка некогда была частью гордого и мощного здания, однако позже пришла в упадок, ее закрыли деревянные пристройки. По иронии судьбы, после страшного пожара из всех строений поблизости сохранились только эти ветхие обломки. Мы обошли вокруг, периодически пиная расколотые камни или кучки золы. Я присел на корточки и коснулся остатков арбалета с железной скобой, искореженной жаром, но даже если Линас и впрямь был здесь в ночь своей смерти, я ничего не почувствовал – ни шепота магии, ни намека на его эмоции. Огонь пожирал все подряд, голодные языки пламени уничтожили все, что могло запечатлеться.

– Здесь мало что осталось, – посетовала Чарра, высказав очевидное.

– Должно что-то быть. Какой-то важный факт, который мы просмотрели.

Я поднял промокшую соломенную куклу и стряхнул с нее серый пепел. Она была сделана в виде человека, одетого в цветные тряпки, а два мотка пряжи аккуратно сплетены и уложены в прическу, достойную дамы Старого города.

Каменная мостовая под нашими ногами задрожала – город тряхнуло в очередном подземном толчке. Дом справа закряхтел как старик, треснул и накренился в мою сторону. Неподалеку посыпался дождь из гнилой древесины. Это место было жуткой смертельной ловушкой; неудивительно, что его забросили. Вскоре храм рухнет – надеюсь, уже после того, как мы отсюда уберемся, – а потом возродится, как только люди наберутся наглости и растащат камень из разрушенного храма, чтобы построить новое жилье.

Когда здания перестали трястись, я почувствовал, как что-то едва заметно шевелится на крыше позади меня. Я открыл Дар, пытаясь уловить чьи-то мысли или эмоции. Но тут из покривившегося дымохода, склонившегося над переулком, как пьяница, с пронзительным криком вылетел корвун. У меня отлегло от сердца.

Пока я тщательно осматривал строения, Чарра перелезла через груду обломков и изучила пол.

– Взгляни на это, Бродяга.

Под ее ногами что-то треснуло, и она с криком исчезла в дыре.

– Чарра!

Я забрался на кучу мусора.

Чарра сидела в грязной яме, заполненной обломками, морщилась и держалась за грудь. Ее руки и лицо посерели от пепла. Она закашлялась, сплевывая пыль и кровь.

Я уже открыл рот, чтобы высказаться по этому поводу.

– Не вздумай что-то говорить, – предупредила она.

– Как пожелаешь. – Я протянул руку, чтобы помочь ей выбраться. Из темного провала с одной стороны ямы несло затхлостью, и по спине у меня пробежал холодок. – Безжалостная Ночная сука! – выругался я. – Это же вход в Костницу! Видимо, старый храм Артхи построили, чтобы охранять вход.

Чарра встревоженно посмотрела на меня, вспоминая былые истории о жутких существах, шныряющих в этих темных катакомбах. Когда-то она любила сидеть с нами и слушать страшные рассказы о мерзких обезумевших созданиях, воющих под улицами города, но тогда это были всего лишь байки про странное место, которое она никогда не видела и не увидит.

От вони Костицы к горлу поднялся комок рвоты. От ужаса кружилась голова. Я споткнулся, и нога провалилась внутрь, а рот наполнился кровью из прокушенной губы. Глаза Чарры распахнулись, она протянула руку, чтобы меня поймать, а я полетел вниз, охваченный старыми кошмарами о том, как попал в ловушку во тьме…

Глава 14

Мое дыхание затуманивало воздух пыльного, заброшенного подвала. Меня начала бить дрожь, и я поплотнее закутался в поношенный плащ, чувствуя себя облезлой уличной крысой среди дорогих нарядов окружавших нас высокородных мальчишек. Сбежать не было никакой возможности, все они были старше и крупнее меня, на подбородках уже пробивалась щетина, а главное, они закрывали единственный путь к отходу. Я понятия не имел, как Харальт раздобыл ключи от этой комнаты и как снял защитные чары – вход на нижние уровни Коллегиума новичкам был запрещен и обычно хорошо охранялся, но сегодня, пока нас вели вниз, коридоры были необычно пусты. Вероятно, Харальт был любимым учеником архимага Византа…

– Нет, – взмолился толстый мальчишка рядом со мной. – Я… я не хочу идти.

Хор старших мальчишек продолжал выкрикивать:

– Костница, Костница, Костница, Костница.

– Ты уверен? – спросил Харальт. – Мы все приняли этот вызов. Ты не хочешь быть одним из нас? – Я увидел, как уголок его губ начал опасно подергиваться. Толстяку грозили куда более серьезные неприятности, чем он думал. – Ты правда позволишь бедняге Эдрину пойти в туннели одному?

Полдюжины его глупых дружков продолжали вопить.

Толстяк посмотрел на меня, сглотнул и опустил взгляд. Он отошел подальше от ступеней, ведущих вниз, мимо открытых стальных ворот, в неведомые глубины под Старым городом. Темнота нависала надо мной, будто живое, дышащее существо, и я покрепче сжал фонарь, который мне дали.

Вперед протиснулась группа старших, толкая толстого мальчика ко мне и входу в катакомбы.

– Костница, Костница, Костница, Костница.

Харальт зыркнул на меня и дернул головой по направлению к темноте.

Я понял намек и начал спускаться, подчеркнуто неторопливо в знак протеста. Пусть Харальт и наследник благородного дома, если бы он был один, я разбил бы ему нос, но драться с семью учениками, чьи Дары уже начали созревать, я не собирался. Вместо этого я просто представил, как мои кулаки разбивают в кашу его лицо, а рубаха с серебряными нитями окрашивается его кровью. В последнее время он находил повод изводить меня чуть ли не через день. Если дела пойдут еще хуже, придется вспомнить старые привычки Доков и воткнуть ему нож в спину, когда отвернется. Мне не хотелось этого делать. Я так старался вписаться в их круг и был ничем не хуже! Не моя вина, что я родился в одном из доходных домов в Доках, а они – в роскошных дворцах.

Дойдя до ворот, я оглянулся и встретился глазами с толстяком. Бросив взгляд на Харальта, я коротко мотнул головой толстому. Мальчишка наконец понял, что у него