– Какого тебе на месте-то не сиделось?

Вж-жух!

Я оказываюсь прав: болт таки срывается с арбалета, ударяется о мой щит и, потеряв силу, падает к моим ногам.

Наклоняюсь и поднимаю оружие. Приходится глубоко вдохнуть, а потом выдохнуть, чтобы взять себя в руки. Инициатива хороша тогда, когда она не наказуема. Если же у тебя горизонт планирования как у хомячка – не фиг лезть, куда не просят.

– Камень, прости! – Меньшиков понимает, куда выстрелил, и бежит ко мне.

– Почему ты не дождался нас?

– Не смог. Без понятия, что за технику применил здешний монстр, но он заставил меня прийти. И его ментал сильнее моего. Сам не знаю, как оказался здесь.

– Где тварь? – интересуюсь. – Видел её уже?

– Не-а. У меня вообще такое ощущение, что она везде. Оглядись: тут совершенно негде спрятаться. – Меньшиков опускает арбалет и обводит рукой невысокие разрушенные строения, от которых остались одни курганы высотой максимум метра в три-четыре.

– Есть где.

– Где? – Захар непонимающе смотрит на меня.

– В Караганде, блин! Посмотри под ноги. Если врага нет на земле, значит, он…

– …Под ней, – продолжает Ольга, выходя из-за угла. Точнее, выезжая на Аише.

Глаза Меньшикова расширяются от удивления.

Похоже, девушка и паучиха не захотят расставаться. Что же тогда делать? В нашем мире светлого эфира самку тарантога ждёт быстрая смерть. Разве только леший поможет ей так же, как помог мне с химерингом. Но тогда мне пришлось спасти его навку. Вряд ли сейчас он потребует меньшей платы.

– Где ты её… – начинает Меньшиков, но тут земля в буквальном смысле взрывается у нас под ногами.

В стороны со свистом летят валуны и комья глины. Сотворить новое плетение времени нет, но я успеваю растянуть свой щит на всех. Конечно, он истончается и часть камней попадает в нас, но главное не это. Главное то, что выпрыгнуло из-под земли.

Для этого чёрно-серого мира тварь выглядит слишком яркой. Похожа она на переливающуюся чёрным и зелёным рогатую лягушку метра в четыре высотой. Пасть заполнена острыми зубами, но очень быстро я убеждаюсь, что зубы – далеко не единственное оружие твари.

Потому что следом в нас летит целый пучок щупалец с когтями на концах. Заодно я замечаю, что и лап у «лягушки» целых шесть.

– Не мешайте мне! – предупреждаю княжну и Захара, прыгая вперёд.

Меньшиков – всего лишь менталист. Как и выпрыгнувшая на нас тварь. Ему с ней не справиться. У Ольги аспект иллюзий, способности Хаадис она получила только что. И я понятия не имею, чего от неё ожидать. Любой военачальник знает, что ненадёжный союзник хуже надёжного врага.

На автомате ставлю вокруг княжны и курсанта свою сеть. От части атак убережёт. И тут же вливаю тьму в мышцы. Странно, что тварь не пользуется менталом – я не чувствую боли от чужого вмешательства.

Но задуматься над этим уже не успеваю: монстр обрушивается на меня всеми своими десятками тонн.

– Где так разожралась-то? – хмыкаю, используя удавку, чтобы отлететь в сторону. Причём захлёстываю её на рогах лягушки.

В меня тут же выстреливают щупальца. Снова ухожу с горизонта атаки, подмечая, что их столько же, сколько в прошлый раз: восемь.

– Ни… чего себе! Каменский, ты сам как монстр! – слышу вопль Меньшикова, и это те самые слова, что сейчас вертятся у меня в голове.

Потому что призванные когти тьмы внезапно вместо десятка сантиметров удлиняются до полуметра. Результат насыщения каналов эфиром на кладбище монстров.

– Прости, красотка, вот эта штука у тебя точно лишняя! – Залетаю за спину твари и машу из-за её плеча когтями по вылезающему из плеча щупальцу.

Чмяк!

Теперь их семь.

Правда, отрубленная конечность не сдаётся и пытается куда-то ползти. Пинаю в сторону, чтобы не путалась под ногами.

– Вжу-ух! – пролетает мимо меня когтистая лапа.

– Мазила! – Надо говорить что угодно, чтобы тварь не облизывалась на Ольгу и Захара. Чтобы всё время раздражать её и держать на контроле.

Отскакиваю и тут же с удивлением наблюдаю ещё пятерых себя. И все мы прыгаем, откатываемся и даже что-то кричим. Краем глаза вижу напряжённое лицо княжны, занятой замысловатым плетением, и понимаю, что это иллюзорная техника Назаровых – клоны.

– Поймай меня, головастик! – ору один «я».

– Нет, меня! – надрывается второй.

– А я сам тебя сейчас поймаю! – третий.

Дурдом. Зато отлично работает как отвлекающий манёвр. Молодец княжна.

На поле боя начинается самый настоящий хаос. Чудовище мечется из стороны в сторону, мои иллюзорные двойники схлопываются от его атак, чтобы тут же появиться снова, а я продолжаю своё грязное дело: крутясь вокруг, чиркаю когтями по сухожилиям твари. Это сердце у монстра может быть хоть в жопе, хоть в левой пятке. А вот сухожилия всегда ровно там, где и положено.

Чмяк!

Щупалец остаётся шесть. Про них я тоже не забываю.

Чмяк! Чмяк!

Уже четыре.

Чудовище внезапно застывает, и кожаный мешок у него под челюстью начинает надуваться.

– Свалили! – ору княжне и Захару. Благо они не думают перечить и прячутся за стену.

– Буэ-э-э! – рыгает лягушка, и в стороны летят какие-то брызги. Те, что попали на мой щит, шипят.

Кислота, как у здешних двухголовых кабанчиков.

Захару и Ольге за стеной моя сеть без надобности, поэтому тут же метаю её в морду жабы. Рожу монстра стягивает, и второй харчок не успевает вылететь. Тварь, выпучив глаза, давится собственной слюной.

– Чмяк! – не забываю про оставшиеся щупалки.

Очередной разрез всё же достаёт до сухожилия на правой задней лапе, и чудовище плюхается жопой на землю. Ударная волна получается приличной, и от тряски почвы я едва удерживаю равновесие.

Пять ног – это всё ещё немало. Лягушка несётся на покачнувшегося меня. Движется она на четырёх лапах, пятой оставшейся пытается содрать с морды мою сеть тьмы.

– Полежи пока. – Привычно подсекаю одну из лап удавкой. И… едва успеваю её отозвать, чтобы не стереть пятки, волочась за лягушкой. Потому что остановить своими семью десятками килограммов пятнадцатитонного головастика – это я, похоже, не подрассчитал.

– Каменский, ты крут! Давай, Каменский! Вдарь ему! – орёт за спиной княжна, в который раз презрев мою просьбу использовать прозвища.

Зато я прямо представляю, как она с силой пинает воздух, показывая, как я должен «вдарить».

– Вдарь! Начисти рыло! Отпинай! – надрываются мои иллюзорные двойники.

Пятнадцати минут хватает, чтобы завершить бой. Гигантская лягушка, теперь уже по праву называющаяся головастиком (потому что лапы и щупалки валяются по всей округе), наконец падает мордой в землю и испускает дух. Следом исчезают мои двойники.

Туша начинает потихоньку испаряться, а над ней образуется голубое свечение, и правда принимающее форму кристалла. Размером он сантиметров в десять. Такая потрясающе красивая переливчатая хрень. Выстреливаю удавкой, и кристалл мягко ложится на мою ладонь. Земля под ногами вздрагивает. Потом ещё раз. И ещё.

Землетрясение? Хаадис говорила о запечатывании осколка. Но ни слова о том, что он может разрушиться. Значит, и спрашивать её бесполезно. Знала бы – рассказала.

Опускаю глаза на кристалл. В голубой глади есть изъян. Две крохотные червоточины – словно битые пиксели на экране. Похоже, две какие-то души не вернулись в этот первородный элемент.

Одна – наверняка мой химеринг. Именно его души тут не хватает. А какая вторая? Хотя понятно. Это Аиша.

– Захар, княжна! Выходите! – зову, не понимая, почему они ещё не выбрались из-за своего укрытия. – Ольга!

– Камень… иди сюда, – слышу сдавленный голос Меньшикова.

Да что там такое?

Влетаю за стену и…

…останавливаюсь, вначале думая, что у меня что-то не в порядке с головой. Потому что Захар Меньшиков держит потерявшую сознание княжну. Но не просто держит. Острый болт арбалета в его руке направлен прямо в её беззащитное горло.

– Ну что, Каменский, удивлён? – ухмыляется он.

Земля вновь дрожит. Захар шатается, и болт вычерчивает на горле княжны красную полосу.

– Отпусти Ольгу и скажи по-человечески, чего ты хочешь.

– Значит, ты и правда неравнодушен к этой девчонке? Тем лучше. Кристалл. Дай его мне.

– Что ты будешь с ним делать? Попытаешься поглотить – умрёшь. Ты не бог.

– Ха-ха-ха! – начинает ржать он. – Парень, ты совсем дурак? Если кто и умрёт сегодня – то вот эта девчонка