– Мало того, я даже слышала, что Дзоми Кидосу время от времени устраивает путешествия на воздушном шаре: вдруг ни с того ни с сего отправляется вместе с учениками в отдаленные места вроде острова Полумесяца или Экофи и забивает им головы бесполезными сведениями про животных и растения, – продолжила кашима. – Нет-нет, без изучения наследия Единственного Истинного Мудреца никак не обойтись: это то, к чему действительно должен стремиться любой достойный студент, обладающий амбициями. Если хотите, чтобы ваша дочь действительно хорошо сдала экзамены, я могу порекомендовать вам академию кого-нибудь из моих друзей.

– Буду весьма признателен, – ответил Эги, явно не слишком впечатленный подобным предложением. – Как я уже сказал, когда мы переберемся на Дасу, я постараюсь сколотить состояние. Все знают, что в Укьу-Тааса полно пустующих земель… Ой… – Он прикусил язык, поняв, что невольно затронул больную тему.

Все молчали. Брошенные наделы на Дасу и Руи, так же как и заинтересованность Дьаны в привлечении переселенцев, были непосредственно связаны с массовыми захоронениями, испещрявшими просторы Укьу-Тааса. Рубцов на этой земле осталось не меньше, чем в душах людей.

Отбросив смущение, Эги продолжил:

– Подъемные и все свои сбережения я потрачу на то, чтобы купить большой кусок земли. Собираюсь устроить там ферму по разведению длинношерстного скота. Это сейчас самое перспективное занятие.

– Этот бизнес не из легких, – заметил Види тоном сухим и несколько холодным. – Длинношерстный скот сильно отличается от скота из Фасы. Вам понадобится найти кого-нибудь, кто знает толк в этом деле.

– Согласен, – кивнул Эги. – В идеале надо бы взять в компаньоны какого-нибудь наро-вотана из льуку. С меня деньги, с него навыки. Я слышал, что льуку нравится работать с ветеранами, – исходя из знакомства с императором Монадэту, они считают их более честными и заслуживающими доверия, чем гражданских. Но одной лишь фермой я не ограничусь, у меня припасены и другие предпринимательские идеи.

– Например? – осведомился Види.

– Вы в курсе, что таны льуку любят собирать всякие древние раритеты и каллиграфические свитки, чтобы выглядеть более образованными? А нашим господам, я это еще в Пане подметил, нравится иметь кости и панцири с вытравленными кислотой рисунками, чтобы казаться более… Как это называется? Ага, космополитичными. Ручаюсь, уж я найду способ убедить льуку продавать свои ремесленные изделия на центральные острова за чистое золото. Еще я видел очень хитрые игрушки, которые льуку делают для своих детей из сочлененных кусков кости… Ладно, не буду выдавать все свои секреты. Готовясь к осуществлению этих планов, я начал учить язык льуку, хотя это сложно делать в одиночку, ведь надо с кем-то общаться, дабы закреплять навыки.

– Я могу упражняться с вами, – предложила кашима.

– Вы тоже осваиваете язык льуку? – Хотя до того Эги не слишком жаловал кашима, теперь она пробудила в нем интерес. – Но вы же вроде как собирались учить детей классикам ано?

– Ну и как я смогу объяснить всю сложность классиков ано своим ученикам, не зная их языка? – спросила женщина. – Еще я поняла, что попытка перевести классиков ано на льуку открывает новые возможности. К тому же мне интересно собирать фольклор льуку. Между прочим, собрание их мифов, опубликованное императрицей Шидзоной и консортом Кинри, пользуется большой популярностью.

– Дочь читала мне некоторые из этих историй!

– Правда? И какая же понравилась вам больше всего?

– Пожалуй, та, где говорится про Милосердного Торьояну Целительные Руки…

Рати улыбнулась про себя. Хотя она так и не освоила толком логограммы, однако по праву гордилась их совместным с Кинри изобретением. Книгозеркальные машины заполонили рынок дешевыми высококачественными изданиями. Теперь любой ученый мог получить в личное распоряжение полное собрание эпиграмм Ра Оджи и трактатов Кона Фиджи, не отдав за это запредельную сумму. То была роскошь, о которой предыдущие поколения могли только мечтать.

– Вы так и не сказали, над какого типа машинами вы двое работаете, – проговорила кашима, глядя на Види и Рати.

Фара пожаловалась Види, что принцесса Дьана столкнулась в Укьу-Тааса с серьезной проблемой: что касается собственности на землю на островах Руи и Дасу, то тут все запуталось дальше некуда. После катастрофических изменений, вызванных сперва завоеванием льуку, а затем, уже после освобождения захваченных ими территорий, политикой массовых переселений, почти каждый надел, пустой или занятый, стал объектом ожесточенных споров. Кто только не предъявлял претензий на землю: прежние собственники, перемещенные льуку и коренные жители, дальние родственники погибших, перебежчики, самопровозглашенные новые владельцы, спекулянты и даже непосредственно правительство. Сколь бы тщательными ни были предпринимаемые чиновниками расследования и как бы ни старались магистраты сохранять объективность, нельзя было прийти к решению, устраивавшему всех. Судебные тяжбы тянулись годами, и верх в них, как правило, одерживала та сторона, позиция которой больше совпадала с государственной политикой поддержания стабильности.

Помимо этой проблемы, на горизонте маячили также и другие. Во имя прочного мира императрица помиловала всех льуку, не лишив многих танов и наро-вотанов, а также их подручных из числа дара богатств и власти. В обозримом будущем представлялось маловероятным, что требования репараций со стороны жертв и потерпевших найдут вескую поддержку со стороны трона или у пэкьу-губернатора. Становилось ясно, что это наследие обид и боли полностью изжить не удастся и призывы к правосудию не умолкнут никогда.

Види Тукру ехал в Укьу-Тааса, чтобы заняться подготовкой частных адвокатов, особенно таких, кто готов был браться за дела бесправных, бессильных, неуслышанных. Разумеется, стабильность очень важна, тем более после всех тех ужасов, через которые довелось пройти народу Укьу-Тааса. Без нее не будет ничего: ни реформ, ни улучшений, ни прогресса. Но сама по себе стабильность – это не панацея. Мало того, она может привести к застою: без динамики, необходимой для достижения нового равновесия, не обойтись. Иногда лучший способ снабдить органы коллективного управления необходимой для принятия решений информацией – это возмутить общественное спокойствие, вызвать дестабилизацию, дать тем, кто лишен голоса и оружия, возможность бороться за свои права.

Но Види Тукру не хотелось выносить свои мысли о работе государственной машины на открытое обсуждение, и он обратил взгляд с просьбой о помощи на Рати Йеру.

– Ну, я работаю над тем, как облегчить жизнь фермеров, – произнесла та тоном профессионального лектора. – Как вам известно, значительная часть земель на островах Руи и Дасу стала бесплодной по причине эрозии и истощения, и, чтобы снова сделать ее продуктивной, необходимо строительство защитных стен, проведение ирригационных каналов, удобрение почвы и прочее… Одним словом, работы непочатый край. А рабочих рук в Укьу-Тааса не хватает. Вот я и изобретаю механизмы, способные взять часть операций на себя…

– Вы умеете