— А я против! — вперёд вышел Харитонов.

Ага, кулаки сжаты, буравит меня взглядом и играет желваками. Бесится. Смешной такой, будто в песочнице лопатку отобрали.

— Илья, это не голосование. Я уже принял решение, — строго проговорил декан и двинулся к выходу.

Харитонов подошёл ко мне вплотную и процедил сквозь зубы.

— Ты слишком много о себе возомнил, Филатов. Похоже, пришла пора проучить тебя.

— Остынь, Илья, — Сеня попытался влезть между нами, но тут Харитонов размахнулся и хотел ударить моего друга кулаком в лицо, но я вовремя среагировал. Перехватив его руку, я заломил её назад и нажал посильнее. Харитонов засопел от боли.

— Отпусти, придурок, — процедил он, с ненавистью взглянув на меня.

— Если ты ещё раз поднимешь руку на Семёна, то будешь лечиться очень долго. Это я тебе обещаю, — пригрозил я и оттолкнул его.

— Ты за всё ответишь, филатовское отродье, — бросил он через плечо и выбежал из лаборатории.

Хм, где-то я такое уже слышал… А-а-а, наверное от врагов, которые уже получили по заслугам. Ну, Харитонова ждёт точно такая же судьба.

— Пойдём выпьем чего-нибудь, — предложил Сеня. — В горле пересохло. Я всегда так волнуюсь в лаборатории.

— Почему?

— Сам не знаю. Ощущение, будто захожу в святилище.

Я сразу вспомнил себя. В юности испытывал то же самое, когда заходил в отцовскую лабораторию. Там всегда что-то кипело, шипело, парило и взрывалось. А от эфиров, летающих вокруг, щипало глаза и закладывало нос.

В столовой почти никого не было. Обеденное время уже прошло. Мы взяли по стакану клюквенного морса и по эклеру с белковым кремом. Все же пирожные здесь отменные!

Как только мы сели за стол, Сеня кивнул в сторону двери и еле слышно сказал:

— Ты только посмотри, кто пришёл.

Я не стал оборачиваться, так как сразу понял, про кого он говорит, учуяв эфир. Харитонов со своим верным дружком Максимом Филатовым, который обычно вёл себя тише воды.

— Ого, сладкая парочка тоже здесь! — воскликнул Харитонов. — Пришли Сёмочке слёзки утирать?

— Заткнись, Харитонов. Или тебе мало было? — огрызнулся Сеня.

Я же продолжал как ни в чём не бывало есть свой эклер. Вот ведь вкуснятина! Прям не оторваться.

Харитонов и Максим подошли к нашему столу.

— Слышь, Филатов, ты что за услуги оказываешь декану, раз он тебя так любит? — презрительно скривив губы, спросил Илья и навис надо мной.

Мне хватило бы одного не сильного удара, чтобы на ближайшие полчаса он вообще забыл о нашем существовании, но я не хотел ещё больше усугублять ситуацию. Понимаю, уязвлённое самолюбие и тому подобное. Сам такой был по молодости. Но сейчас совсем другое дело. Меня трудно вывести из себя, и на провокации я не ведусь.

— Очень вкусно. Там еще осталось, рекомендую, — проговорил я и отодвинул пустую тарелку.

— Ты типа самый умный? Посмотрим, что ты скажешь, если тронуть твою подружку, — с этими словами Максим Филатов резко дёрнул стул, на котором сидел Сеня, и тот с грохотом свалился на пол, увлекая за собой скатерть. Стаканы с морсом чуть не опрокинулись. Я едва успел перехватить их.

Ну что ж, пришлось подняться и шугануть этих балбесов. Харитонов получил по шее, а за Филатовым пришлось побегать. Он оказался довольно труслив.

С охами и вскриками они рванули прочь из столовой. Мы с Сеней решили допить морс и разойтись по домам, но едва я поднёс стакан ко рту, как почувствовал едкий эфир сильнодействующего яда. Такое средство может вызвать судороги и онемение, а в больших концентрациях и при длительном приёме смерть.

Кроме этого, на стакане остался эфир Харитонова. Наверняка он подлил мне что-то, когда я гонялся за Максимом. Ну всё, у меня закончилось терпение. Берегись, Харитонов! Ты перешёл все границы!

Я проверил морс Сени — чисто. Тогда вылил свой в раковину и, взяв след, пошёл на поиски моего неудавшегося отравителя.

Глава 2

Когда я вышел из здания академии, то увидел, что Харитонов на своей колымаге уже выезжает с парковки. Проезжая мимо, он с удивлением посмотрел на меня. Этот придурок видимо думал, что я лежу на полу столовой и корчусь в муках от яда, который он плеснул в мой стакан. Идиот, что ещё сказать?

Я улыбнулся и помахал ему рукой. Ну ничего-ничего, я уже знаю, как накажу его. Придумал одно коварное зелье, когда шёл по его следу.

— Саша, ты куда так рванул? — сзади послышался голос запыхавшегося Сени.

— Харитонов подлил мне яд в стакан, — ответил я и кивнул на отъезжающую машину. — Ему повезло, что он успел убежать.

— Да ты что! — ужаснулся друг. — Как ты себя чувствуешь? Может, в лечебницу обратиться?

— Со мной всё нормально. Я не стал пить, когда почувствовал эфир яда. Но он меня этим сильно разозлил. Надо бы угомонить его.

— Что ты собираешься делать? Пойдёшь к декану?

— Нет. Ни к чему привлекать к нашим разборкам посторонних. Сам справлюсь, — я не смог сдержать кровожадной улыбки.

Мой гениальный мозг предложил такой изощрённый вариант мести, что мне не терпелось приступить к реализации.

Я попрощался с Сеней и поехал в «Лавровый базар». Требовалось прикупить одну траву, которой в моей лаборатории не было — пестролист. У него совсем небольшой перечень свойств, но есть одно, без которого мне не осуществить задуманное.

«Лавровый базар» как обычно встретил меня безбрежным морем эфиров. Я прошёл через искусно сделанные ворота и буквально окунулся в чудесным мир. Мир, который был понятен в полной мере только мне.

Лавочники уже знали меня и тут же принялись предлагать свой товар. Были даже те, кто подсовывал мне манаросы, запрещенными к розничной торговле. Как правило, это были сильно ядовитые растения или те, что вызывают ожоги или проблемы с дыханием.

Я конечно же прикупил их. А что такого? Я знаю, как правильно с ними обращаться, поэтому никогда не стану их жертвой. Хотя мой организм сейчас недостаточно сильный, но моя способность, помогает мне блокировать и выводить ненужное.

Неспеша я прошёлся по базару и только на выходе нашёл пестролист.

— Это остатки, — пояснил лавочник, выгребая из коробки несколько высохших листьев и сор. — Больше не буду ими заниматься.