покарать очередного Дона, как в Чикаго через час назначают нового. Расплодились крысы на американской земле, у каждого минимум пять братьев и ещё двести пять двоюродных. Каждый день приезжает новая крыса-посредник, что пытается удержать остатки преступного бизнеса. Я не заморачиваюсь по этому поводу. Вскоре у них закончатся деньги (всю наркоту с пушками сжигаю.) Отработанная веками схема дать взятку копу, чтобы не заносил в отчёт, уже не работает. После меня заносить/воровать нечего) и человеческие ресурсы (все братья отправляются в ад без освобождения под залог и условно досрочного. Даже мексиканский картель не может плодиться быстрее, чем я стреляю). Без денег и людей любой бизнес, особенно преступный, быстро сдохнет.

А с мелкой шпаной получилось совсем интересно. Нелегалы больше не приезжают в столицу мира за быстрыми деньгами. Все рейсовые автобусы на половину пустые, а на улицах не видно толп с рюкзаками и взглядом "чё б стырить". Местные гопники, что родились в Нью-Йорке, ушли с улиц и вернулись жить к родителям, срочно ищут нормальную работу в интернете. Когда ежедневно крутят репортажи о серийном убийце бандитов, а братан не отвечает на звонки, то это действует отрезвляюще.

Я горжусь проделанной работой, сейчас даже по Адской Кухне можно пройтись и не услышать ни одного грязного предложения. Может быть, жители Нью-Йорка ещё не понимают, но они должны быть благодарны за мой труд.

Есть и обратная сторона медали. Раньше шваль целенаправленно ехала в мировую столицу, тут самые больше зарплаты, грабанул местного после получки и можно полгода не работать где-то в Мехико или Джерси (да, родившиеся в американском захолустье тоже не против снять кошелёк со столичного). Сейчас из-за несения огня возмездия, бандиты основываются в других крупных городах. Пока не существенно, всё-таки я сжёг всю преступность Нью-Йорка, а не просто дал пинка под зад, чтобы они искали другое хлебное место; излюбленная тактика ленивого государства. Огромной волны перенаселения синдиката не было, но новые преступники постепенно ищут другие места. Уже предвижу, если всё так и оставить, то через год в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско начнётся война банд за уровни влияния. Безразлично на бандитские трупы, а вот ущерб гражданским, что непременно будет, я допустить не могу. Что надо делать? Больше карать. Показать отбросам, что я не только в Нью-Йорке обитаю.

С этой целью сегодня отправился в соседний Питсбург, на карающем пламени меньше часа езды от дома. Сюда перебралась большая часть крыс в ожидании пока меня уберут с улиц копы или супергерои. Рассчитывают, что смогут избежать кары, а потом вернутся творить зло. Наивные.

Возвращаюсь к байку, одновременно стряхиваю пепел с куртки. Хожу, как на работу мочить мразей. Что самое удивительное, этот процесс мне не надоедает и вероятно, после слияния с Местью, уже не надоест никогда.

Так вот, покарал я очередной притон, мысленно прокручиваю куда ещё заскочить, как слышу в подворотне женские всхлипы. Наверное, я никогда не останусь без работы. Смотрю, а там гнойный нарик из бывшей банды гоблина пытается грабить проститутку. После казни Озборна добывать дурь стало... я бы хотел сказать, что сложнее, но нет, барыг всегда хватало. Основная проблема в том, что дебилы гоблины все зависимые, как и хотел Зелёный Гоблин: армию наркоманов. И если раньше гоблину достаточно было выполнить приказ для получения дозы, то теперь надо самостоятельно искать варианты.

Этот индивид, с бульоном вместо мозгов, не придумал ничего лучше, как напасть с ножом на проститутку.

Мне было жалко тратить лазерный заряд, поэтому прирезал подонка его же оружием. Так себе ножик, но усиленный карающим пламенем, вошёл как в масло. Пепел развеялся по ветру.

Уже собираюсь уходить, как меня нагоняет проститутка, что наконец, пришла в себя (не каждый день тебе сначала угрожают ножом, а потом карают на твоих глазах).

— Слушай, мужик, ты же Каратель? Я видела тебя в новостях. Ходишь и мочишь плохих парней. Большое спасибо! Могу сделать тебе приятно за бесплатно.

Смотрю на падшую женщину, что активно трясёт сжатой ладонью перед открытым ртом. Нужно быть совсем пеньком, чтобы не понять намёк. Просто разворачиваюсь и ухожу, не вижу смысла объяснять, что в данный момент она может пососать только мои косточки.

— Та ладно тебе, мужик! Я чистая! — догоняет и продолжает тему. Такая настырность раздражает. — Могу справку от врача показать! Ты не знаешь от чего отказываешься! Я могу такое языком с твоими шарами сделать! На всю жизнь запомнишь!

— Мне и так неплохо.

Кидаю последний взгляд на оставшуюся от наркомана кучку пепла. В скелетной форме, без нервных окончаний, я могу получить только эмоциональную радость, например, от кары мразей. Жрица плотской любви не способна понять меня. Вот если бы она пела или читала стихи, тогда был бы шанс порадовать мою душу.

— Ладно! Я не знаю, как ещё тебя остановить, Каратель! Мне нужна твоя помощь! Я больше не знаю к кому обратиться, копы помогать не хотят, а супергероев в Питсбурге нет.

— Говори.

Внимательно слушаю, а мысленно готов дать дёру. Если полиция не помощник, то там с большой вероятностью унылая бытовуха. На Ф4О постоянно вижу призывы, чтобы я покарал соседа, который слушает музыку до трёх часов ночи, или не правильно паркуется во дворе. Мудилы конечно, но по моим моральным убеждениям: такие экспресс путёвку в ад не заслуживают. А удар по шее вполне, но это не путь Карателя. Предпочитаю оставлять пепел.

— У нас в борделе есть один клиент, который не платит, — у проститутки ещё рот не закрылся, как я сел на байк. Вышибалой долгов тоже становиться не собираюсь. — Подожди ты! Это твой профиль! Он конченый мерзавец!

— Ага, как и все кидающие с зарплатой клиенты, — завожу мотор.

— У него есть суперсилы!

— А с этого момента подробнее.

Подробнее не получилось. Весь рассказ свёлся к следующему: пару дней назад в бордель заехал жирный урод с отвратительным наростом на лбу, заказал девочку; нашли одну без комплексов, что за тройной тариф согласилась; снял пар, а платить отказался; засел в комнате и отказывается уходить; вызвали крышу: крутые пацыки с битами приехали, с битами в жопе уехали; рогатого урода не берут ни ножи, ни пули; позвонили копам, но